чуть не подрались.
— Надо решить эту проблему.
— Я не собираюсь идти к нему и извиняться. Это у него разум от любви помрачился, не у меня.
— Так что за история? Расскажи толком, — не сдавался я.
Он зло на меня глянул, но вздохнул и, наконец, поведал мне о предательстве близкого друга.
Да, оказывается, они с Андреем Леонидовичем Ларионовым были закадычными друзьями. Пока не появилась она — Маргарита Смирнова. Девушка посредственной красоты, недалекого ума и нескромного поведения. Она вскружила Ларионову голову, и тот следовал за ней, повинуясь взмаху руки.
Только вот вела Маргарита его не к светлому будущему, а чаще всего в кабаки, играть в карты.
Отец неоднократно вытаскивал друга из переделок, пытался вразумить, даже угрожал, да все без толку. Даже, наоборот, Ларионов вдруг решил, что отец завидует и хочет отбить у него девушку.
К счастью, дурман влюбленности не мог вечно стоять в голове Андрея, и постепенно они начали с Маргаритой чаще ссориться. Но расставаться не спешили.
Пока не случилась пренеприятнейшая ситуация.
Произошло это на приеме в честь середины весны. Все отлично проводили время, играли, выпивали и общались.
Но так вышло, что Ларионову пришлось уехать раньше всех. То ли ему стало плохо, то ли дела требовали внимания, отец уже не помнил.
Так или иначе, Андрей покинул прием.
Вино в ту пору текло рекой, отец изрядно принял на грудь и ближе к ночи прикорнул на узком диванчике под кадкой с какой-то пальмой.
И проснулся оттого, что Маргарита сидела рядом, обнимала и недвусмысленно прижималась всем телом.
Отцу это совершенно не понравилось, и следующим же утром он все выложил Ларионову. Мол, девушка твоя, а руки ее были на мне.
Каково же было удивление отца, когда Ларионов моментально вскипел и налетел на него с кулаками.
Позже выяснилось, что Маргарита успела приехать раньше и со слезами на глазах поведала возлюбленному иную историю. Дескать, едва Андрей уехал, отец коварно воспользовался моментом и нагло приставал к ней у всех на глазах.
Такой обиды отец не мог стерпеть и, хлопнув дверью, покинул дом лучшего друга.
В следующий раз они увиделись, когда отцу понадобилась, как и мне, земля Ларионова.
Но, как он сказал раньше, они оба вспомнили прошлое и чуть не набили друг другу лица. Их едва смогли растащить сыновья Ларионова.
К концу рассказа отец прикончил остатки вина и уже клевал носом. А мне оставалось лишь глубоко вздохнуть и укрыть его пледом.
Стараясь не шуметь, я вышел из кабинета и сразу же наткнулся на Лерчика, который стоял в коридоре.
— Я все слышал, — сказал он.
— А я-то, наивный, думал, что ты и вправду за пирогами пошел.
— Некоторые истории нельзя рассказывать при посторонних, — пожал он плечами. — И как ты собираешься разбираться в этом?
— Есть у меня пара мыслей. Но сначала нужно отдохнуть. Слишком насыщенный был день. А завтра скатаюсь к Ларионову и поговорю с ним.
— Я с тобой поеду.
— Договорились.
На этом и разошлись.
Едва я дошел до спальни, упал на диван и блаженно вытянул ноги, в дверь торопливо постучали.
— Войдите!
По звуку я сразу понял, что это Аня. Только у нее получилось так мелодично рваться ко мне в комнату, да еще в такое время!
— Братец, ты еще не спишь? — ее любопытство вошло в комнату раньше, чем она сама.
— Собираюсь с силами. Что случилось?
— Это я хотела у тебя спросить, что случилось! — воскликнула она и с ногами забралась в кресло. — О, пироги!
Продолжая вопросительно на меня смотреть, она начала уминать остатки еды из корзины, что принес Лерчик.
— Дай-ка подумать, — я сделал вид, что размышляю. — Ничего такого, что положена знать младшим сестрам.
Ответом мне стал прищуренный и недовольный взгляд.
— Я хотела спросить, — с набитым ртом начала она, — почему ты так обошелся с Вероникой. Она же ничего плохого тебе не сделала!
Глава 4
Сквозь вату усталости и вина до меня не сразу дошло, о чем говорит сестра.
— Как я обошёлся с Рокотовой?
— Именно ты, да! — она грозно стукнула кулачком с зажатым в нем пирогом по столу, рассыпав кусочки мяса. — Как чурбан неотёсанный, да простят меня святые наместники! Ни здрасте, ни до свидания! А она, между прочим, с тебя взгляд не сводила.
— И не забывала про меня спрашивать, да? Ты-то что ей надела?
— А я что? Я только правду сказала! — она мне показала язык и снова занялась едой.
Мне лишь оставалось прокачать головой. Сговорились они, что ли?
— Дорогая сестрица, Рокотова здесь для помощи матушке, — я жестом прервал Аню, которая уже открыла рот, чтобы разразиться новой тирадой. — Вы придумали ее пригласить и плести интриги за моей спиной. Я сейчас настолько измотан работой, что не хочу даже думать об этой девушке.
— То есть она настолько тебе не понравилась? — расстроенно спросила Аня, проигнорировав мои слова.
— Вспомни себя, — я пожал плечами.
Сестра несколько секунд изображала обиду, но потом расплылась в улыбке.
— Я все поняла, — она поспешно встала. — Спасибо за пирог. Доброй ночи.
И убежала.
Вот что это было?
Я до хруста потянулся и мечтательно глянул на кровать. Надеюсь, больше ко мне никто не придет.
А то скоро повешу на дверь табличку с графиком личных приемов.
Время перевалило далеко за полночь, и я зевал так, что сводило челюсть.
Все! В душ и спать.
Перед тем как окончательно провалиться в сон, я составлял план по примирению давних врагов: Эгермана и Ларионова.
Это должно сработать.
* * *
— Ваше Высочество! Ваше сиятельство! Как замечательно, что вы приехали!
В поместье Ларионовых меня встретила супруга Андрея Леонидовича Ирина Борисовна.
— Присаживайтесь, — она грациозно опустилась на широкое кресло и указала нам с Лерчиком на диван. — Расскажите, чем мы обязаны этому неожиданному визиту?
Говорила осторожно, прощупывая мое настроение, но держалась с заметным напряжением. Интересно, знали ли она историю ссоры своего супруга с моим отцом?
Но я пока просто любовался ее точечной красотой. Изящная, полноватая, и в то же время крепкая. Про таких говорят «кровь с молоком».
Мне понравился ее деревенский акцент — Ирина Борисовна забавно тянула гласную «о».
— Андрей Леонидович приболел и передает искренние извинения,
