обмануть меня.
− Я вас не отвлекаю? Ваша жена может обидеться.
− Гм… моя жена умерла при родах, три года назад.
− Ой, извините. Примите мои соболезнования. А ребёнок?
− Армен, с ним всё хорошо.
Оглядываюсь на картину и вытираю платком слёзы.
− Когда он её принёс, я тоже обратила внимание, что она слишком яркая. Сказал: «её же отреставрировали, сняли тонну пыли, покрыли защитным слоем».
− И поэтому она стала яркой? — Давид качает головой. — Я был недавно в Париже на аукционе, подобные картины уходят с молотка за миллионы долларов. Последняя картина Фрагонара была продана за семь с половиной миллионов евро. Ваш бывший муж, хитрый ублюдок. Он у вас ещё часть жилья не пытается отсудить?
− О боже, нет. Это каким надо быть жестоким.
− И смотрите-ка он не дурак. Обратил внимание именно на эту картину.
− Но разве у нас есть художники, которые занимаются копированием картин?
− Сейчас нетрудно напечатать картину на любой бумаге и ткани, это занимает пару дней.
− Что же мне теперь делать? Как же так? А если он её продал, как я докажу, что картина моя? О боже, да что же за люди такие. Я ему доверяла, любила его, вышла замуж, а он взял и так подло обманул меня, − не сдерживаю слёз.
− Не плачьте, я найду вашу картину, а он будет возмещать моральный ущерб.
− Разве её ещё можно вернуть?
− Положитесь на меня, − улыбается мужчина.
Через час в картинной галерее, друг Давида, Анатолий под лупой разглядывает картину, в итоге выпрямляется и смотрит на нас.
− Это подделка.
Я едва не падаю в обморок. Меня всю трясёт. Давид опускает тяжёлую руку мне на плечо и слегка сжимает.
− Ты в этом уверен?
− Уверен. А эта очень хорошая подделка, − улыбается Анатолий.
− А ты знаешь, кто может заниматься копированием?
− Нет, но если поискать, то можно найти.
− Спасибо за помощь, − Давид жмёт руку Анатолию и берёт картину. — Пойдёмте, Майя. — Давид любезно помогает мне подняться и не отпускает руку, пока не усаживает в машину. Я в шоковом состоянии смотрю прямо перед собой и перебираю все воспоминания, связанные с Костей.
А если он был мошенником? Но я никогда не хвалилась картинами, усадьбой, толком себя не фотографировала. И подруг у меня мало, а те, что есть, никогда не интересовались картинами.
Поднимаю глаза, Давид стоит перед машиной и разговаривает по телефону. Ни с того, ни с сего появляется в моей жизни и раскрывает обман. А почему? С чего вдруг он волнуется за меня и пытается помочь? Зачем ему это? Я что, ему нравлюсь?
Оглядываю его высокую фигуру. Мне нравятся стройные мужчины, а этот такой крупный, как медведь и этот его орлиный нос, почти лысый. Но глаза у него выразительные, красивые. И всё же он не в моём вкусе. Да, какая уже разница.
И зачем я его оцениваю? Он только хочет помочь, это всего лишь любезность, возможно, он так воспитан.
Давид садится в машину.
− В общем, всё будет хорошо. Я заберу эту подделку на время, чтобы ребята, к которым я обращусь, знали, что искать.
− Конечно.
− Расскажите, где работает этот мошенник?
Киваю.
− Спасибо вам большое за вашу помощь. Если не вы я никогда бы не узнала правду. Надеюсь, моя беда для вас не обуза.
− Что вы. Это почти приключения: «Поиски похищенной картины». Вы любите приключения?
− Но не такие.
Давид тянет лукавую улыбку.
− Доверьтесь мне, Майя. Скоро подлинник вернётся к вам. А сейчас давайте сходим в ресторан, а потом я отвезу вас домой. Надеюсь, вы не откажите составить мне компанию за обедом.
Заставляю себя улыбнуться.
− Да.
Давид привозит меня в грузинский ресторан Qartuli. Атмосфера ресторана, как в уютной гостиной, есть даже настоящий камин. Кирпичная кладка, стены, обитые узорчатым деревом, портьеры на окнах, много зелени, тепла, гармонии. Мои натянутые нервы мало-помалу расслабляются. Мы занимаем столик у окна.
− Здесь так красиво. Вы грузин?
− Нет. У меня мама, еврейка, а отец был армянином.
Вот это да. Какой-то бульдог с носорогом.
− Как они познакомились?
− На свадьбе. Мама была подругой невесты, а папа братом жениха. Чисто классическое знакомство.
Подходит официант.
− Как насчёт ассорти люля-кебаб? — предлагает Давид. — Одно блюдо на двоих.
− Я не против. Особо кушать не хочу, я что-нибудь лучше выпила.
− Как насчёт глинтвейна?
− Да.
Официант повторяет заказ и удаляется на кухню. Украдкой наблюдаю за Давидом, подмечаю на руке часы на ремешке в золотой оправе, серебристым циферблатом и золотыми циферками.
− Сможете меня на обратном пути, завезти в лавку? Я хочу узнать, как у Марины идут дела. Надеюсь, я не краду ваше время.
Давид тянет нежную улыбку. Его усы и борода ужасно меня нервируют. Терпеть не могу излишне волосатых мужчин. А когда у мужчины ещё и спина волосатая, то это конец света.
− Я отвезу вас, куда вам захочется.
Официант приносит глинтвейн мне и сок для Давида. Горячий глинтвейн согревает меня и снимает напряжение.
− Если не секрет, кем вы работаете?
− У меня конгломерат, GazInvest Group. Последний год, я почти не касаюсь ничего. Бизнес как часы, один раз запустил и покатило. Сейчас я уделяю больше времени сыну. А раньше, наверное, как и вы по четырнадцать и восемнадцать часов тратил на развитие бизнеса. После смерти жены я пересмотрел свой рабочий график, жаль, что не сделал этого раньше.
− Сколько вам лет?
− Сорок.
− Почему снова не женитесь?
Он внимательно и оценивающе смотрит на меня.
− Я ещё не задавал себе этот вопрос.
Возвращается официант и ставит на стол квадратное блюдо люля-кебаб и тарелку хачапури.
− Приятного аппетита.
Ароматное, нежное мясо, тает во рту, с колечками фиолетового лучка и вприкуску с хачапури просто пальчики оближешь. Давно я так вкусно и сытно не ела. Если не этот мужчина, сейчас рыдала или в саду работала на износ.
На обратном пути он тормозит напротив лавки. Внутри трое мужчин выбирают цветочки. Один с горшком орхидей выходит из лавки.
− Привет Марина как продажи?
− Сегодня хорошо идут орхидеи, розы и фиалки. Продажи хорошие. Кстати, вчера приходил курьер. − Марина вручает мне небольшую красную коробку, как в прошлый раз. — Это вам.
Оглядываю столы с цветами. Нужно привезти ещё орхидей, почти все
