итоге… Впрочем, верно говорят: скупой платит дважды. А порой, как в нашем случае, еще и остается ни с чем. Кроме осознания, что все труды насмарку.
Я застыл, постепенно начиная понимать, что происходит.
— Эраст? — глядя на дядю Бора, спросил я. — Это вы? Вы здесь?
— Догадливый, молодец. Хотя я думал, что ты сообразишь немного раньше и отговоришь своего дорогого дядю Бора от одного опрометчивого шага. Тогда бы все было не столь печально.
— Значит, — теперь говорил сам дядя Бор, — ты все это время был здесь?
— Естественно, Борис, — смотреть, как он задает вопросы и сам же на них отвечает, только немного другим голосом и с гаденькой усмешкой, было жутко. — Ты глупец, если думал, что я не буду тебя контролировать. Да, ты работал на меня и был, как очень верно подметил, мальчиком на побегушках. Но предан-то ты оставался Игнату и его славной семье. Неужели ты не понимал, что я это прекрасно видел? А потому не мог отпустить тебя сюда, скажем так, без присмотра. Тебе не хуже моего известно, какое существует огромное количество заклинаний, позволяющих установить ментальную связь между парой магов. На что ты надеялся, позволь узнать? На то, что мне не удастся найти подходящее, способное вписаться во все условия создания пространственного тоннеля в Обособленный мир?
Альгенштейн прервался, видимо, ожидая ответа от дяди Бора. Однако тот молчал, и мерзавец продолжил:
— Да, дядя Бор, — это имя он произнес с издевкой, — ты умеешь разочаровывать. Не ожидал, что ты в конечном итоге окажешься просто… телохранителем. Из тех, которые выглядят как шкаф и соображают точно так же, — Альгенштейн рассмеялся собственной шутке, разбрызгивая кровь дяди Бора.
Я невольно сжал кулаки и заскрипел зубами. До жути неприятно ощущать себя угодившим в хитро расставленную ловушку. Куда хуже проигрыша в честной схватке.
— Какая ирония, — продолжал Альгенштейн. — Матерый боец, побывавший в сотнях миров, переживший тысячи битв с далеко не самыми безобидными созданиями, умирает на глазах юнца, которого должен был спасти. Боец умирает, а юнец прекрасно приспособился к жизни в этом довольно-таки суровом мире. Честно говоря, Артем, я восхищен тобой. Ты умеешь впечатлять.
— Спасибо, — заставил я себя ответить, когда остававшийся на Земле собеседник взял паузу.
— Ты уж извини, что забросил тебя в такое опасное место. Но выбирать не приходилось. Сам понимаешь, Обособленные миры не из тех, которые охотно поддаются изучению. Так что я понятия не имел, как тут и что. Даже названия этого мира не знал, пока ты не начал рассказывать своему замечательному дяде Бору обо всем, что с тобой произошло. Аве-Ллар… Интересно звучит, кстати. И этому любопытному явлению, которое сейчас здесь происходит, местные подобрали крайне удачное определение.
— Хитрый глумливый ублюдок, — прохрипел дядя Бор, с ненавистью глядя в никуда. Однако я не сомневался, что представлял он некрасивое горбоносое лицо Альгенштейна. — Наслаждаешься тем, что происходит? Доволен, да?
— На самом деле — нет, — ответил тот. — Я крайне недоволен тем, как все обернулось. И виноват в этом ты, Борис. Именно из-за тебя Артему теперь точно не светит вернуться домой. Мне придется отказаться от своего плана, поскольку ты все испортил.
— Он не знал, насколько здесь опасно, — сам не зная зачем, я вступился за дядю Бора. Вести диалог с Альгенштейном было мерзко, но и отмалчиваться… Что-то внутри меня протестовало этому. — Вы ведь сами понятия не имели, что представляет собой Аве-Ллар. Да вам даже название этого чертового мира было неизвестно!..
На последней фразе я повысил голос. Отчаяние рвалось наружу.
— Ох, Артем, — с притворной печалью вздохнул Альгенштейн. — Дело вовсе не в том, что дядя Бор не смог оказать сопротивления здешним… гм… зверушкам, — в этот момент он очень напомнил мне Клампа во время Малого Монстролуния. — Тут… будем считать, что он пал смертью храбрых. Настоящий герой, с головой окунувшийся в неизвестность, которая оказалась довольно коварной. Дело несколько в ином.
Альгенштейн замолчал, видимо, решив сделать эффектную паузу.
— В чем же? — спросил я.
— В том, что захотел напоследок поиграть в… Даже не знаю, как это назвать. Вроде как благородство, но, по сути, идиотизм. Или во всяком случае — крайняя степень непредусмотрительности.
— Ты долго будешь ходить вокруг да около, мразь? — с яростью прорычал дядя Бор, усилием воли подавляя очередной приступ кашля с кровью.
Он становился все бледнее, и я понимал: до его ухода в мир иной осталось совсем немного. Но нужно, чтобы оставшегося времени хватило узнать как можно больше.
— Терпение, друзья мои, терпение, — видеть на окровавленном и истерзанном лице дяди Бора гнусную ухмылку было… по меньшей мере странно. — Все дело, Артем, в крайней непредусмотрительности твоего несостоявшегося спасителя. Он думал, что, велев использовать «Меморабилиум» и рассказав о нашем с ним маленьком заговоре, помогает тебе. Возможно, так и было бы, если бы я не следил за нашим героическим дядей Бором. В итоге теперь я знаю, что ты все знаешь, Артем. Вот такой вот каламбур. И то, что Борис считал помощью тебе, обернулось медвежьей услугой. Понимаешь почему?
— Понимаю, — тихо, мертвым голосом ответил я, чувствуя, что все внутри похолодело. — Все, что я… «записал» с помощью «Меморабилиума», останется в моем разуме навсегда. Такое воспоминание нельзя ни уничтожить, ни даже исказить. Оно — главная улика против вас. А я… Я теперь не только жертва вашего преступления, но и главный свидетель.
— Довольно пафосно, но в целом — абсолютно верно. Дядя Бор очень подставил тебя, начав делиться нашими с ним секретами. Так что теперь… Извини, Артем, но я больше не предприму попыток вызволить тебя. Жаль, конечно, что все заканчивается именно так. Я бы очень хотел, чтобы ты вернулся домой, однако… Ты представляешь угрозу, а бизнес подобного не терпит. Что касается добычи энигмара… От этой цели я не отступлюсь. Разумеется, достичь ее вместе с тобой было бы куда проще, но… Ты даже не представляешь, Артем, в каком состоянии сейчас твои родители. Они не жалеют сил, средств и времени, готовы зубами и руками рвать бесконечное пространство Вселенной, лишь бы отыскать тебя. Понятное дело, что отчаяние сказывается на других аспектах их жизни. И я найду способ воспользоваться этим и обратить во благо самому себе. Ну а тебе, Артем, счастливо оставаться!..
В подворотне повисла тишина. Хотя нет, мне так только казалось, ведь всего в нескольких метрах, на улице Прибрежного Полиса, продолжалось сражение людей с жуткими тварями Монстролуния. Да, всего
