глядя в глаза мужчине, произношу я.
Мне важно наладить с ним контакт. Глупо притворяться, что между нами ничего не будет. А ещё глупее — что от него не зависит моя жизнь.
Он выгибает бровь и заметно мрачнеет. Что-то во мне явно не нравится ему. Хотя вчера мне казалось иначе.
Впрочем, если я и мои повадки ему не по вкусу, зачем возиться? У него наверняка много красивых девушек в замке. Да и если хочет чего-то нового, разве это для него недоступно?
— Играешь со мной? — спрашивает с явной угрозой.
А я не могу перестать любоваться его волосами — до чего же густые и длинные. Но как будто бы жёсткие, словно искусно выделанные из металла.
— М? — почему-то от волос взгляд падает на губы, и только после этого я возвращаю зрительный контакт. — Что вы имеете в виду, мастер Варден? Вы пошли на уступки ради моей дочери, хотя вовсе были не обязаны это делать. И даже в мелочах ведёте себя как настоящий джентльмен. Спасибо, — повторяю настойчиво.
— Джентльмен? — едва ли не скалится он.
Не очень понимаю его эмоции, только кажется, что там их много — за этим непроницаемым выражением красивого лица.
Но слово это ему знакомо.
— Я что-то неправильно понимаю? — хлопаю ресницами. Немного наигранно, но я стараюсь вести себя так, как будут ожидать от женщины в этих краях. Чтобы не прибили по примеру той попаданки, о которой вчера говорил Лувис. — Пожалуйста, объясните мне, если это так.
Он становится ещё мрачнее. И оттого почему-то красивее. Но такой странной грубой красотой, которую я никогда не видела раньше даже в кино. Которую не воображала, читая книги.
Генерал вдруг вытягивает меня из саней. Сердце сразу же проваливается в пятки. Пелагея начинает беспокоиться, возиться на месте и звать меня.
— Мамочка…
— Всё хорошо, солнце! — я машу ей, выглянув из-за плеча.
Этот жест раздражает генерала, он хватает меня за руку, заставляет её опустить.
— Что вы делаете?
— Хочу получить своё, — поясняет он даже будто бы с досадой, что это вообще нужно пояснять. Энергия, исходящая от него, вызывающая страх, заставляющая застывать, словно маленький зверёк, обволакивает меня.
Мастер обнимает меня за талию, притягивает к себе, запускает руку в мои волосы, слегка оттягивает, заставляя непроизвольно шумно выдохнуть, почти застонать и вздрогнуть.
Скольжу по нему взглядом, понимаю, что реакция моего тела его очень даже устраивает. В отличие от безобидных слов.
И на этом, помня, что совсем рядом сидит Пелагея, нахожу в себе силы как можно дальше отстраниться, пусть и всё ещё находясь в его стальной хватке и упереться ладонями в его грудь. Твёрдую как камень.
— Маленькая девочка не должна становиться свидетелем того, как вы получаете своё, — произношу твёрдо, но негромко.
— По-твоему, я не смогу насладиться тобой, если рядом не будет твоей маленькой… девочки, — он кривится едва заметно. — Но в то же время тебя нельзя касаться, когда она рядом. Это заставляет меня сомневаться в том, что ты вообще стоишь всей этой возни.
— Стою, — уверяю я его.
Этот ответ заставляет его заглянуть в мои глаза с недоумением.
— Вот только, мне думается, что в вашем замке будет достаточно возможностей для того, чтобы уединиться. Если у моей дочери будет своё безопасное и удобное пространство — особенно. Пока же прошу проявить ко мне уважение!
— К тебе?
— Почему вы всё время отзываетесь обо мне с таким пренебрежением? В своём мире я не была продажной женщиной и здесь всё иначе только по одному лишь признаку. Из-за того, что я попаданка. Но я не выбирала эту участь.
Я совсем забыла, что про свой мир лучше ничего не упоминать. Но генерал вроде как не заострил своё внимание на моей оплошности.
— А, по-моему, — чеканит он, — тебе это всё очень нравится.
— Нравится что? — забывшись, вцепляюсь в его китель. — Принадлежать вам? А в этом есть что-то зазорное?
— Ты — моя наложница. Моя вещь.
— Тогда тем более. Уважение ко мне будет означать, что вы уважаете самого себя. Или я чего-то не понимаю?
Какую-то часть разговора он больше не смотрит мне в глаза, а всё больше концентрируется на губах.
— Бестия, — наконец, заключает он с тёмной усмешкой. И отпускает меня, когда я уже на это и не надеюсь. Только в тот же миг снова приближается, заправляет мне прядь волос за ухо и шепчет горячо: — Очень надеюсь, что ты меня не разочаруешь.
Глава 8
В пути мы уже два дня, сейчас всё идёт и ко второй ночи. Воинов у генерала оказывается немного — это те, что в мирное время должны охранять его замок. Рядом с угодьями мастера Вардена ждут их дома семьи. Как оказалось, война длилась без малого семь лет.
Я слышала, что генерал должен был предстать перед императором, получить ордена, но он пожелал сначала вернуться домой. Наверное, там его все ждут с нетерпением. Возможно, даже жена и дети наряду с наложницами…
Мужчины спят в палатках, но как я понимаю, им не особо-то и нужно тепло. Ведь большинство обладает магией, они способны создать вокруг себя греющий купол. А сам мастер Варден и вовсе дракон. Как говорят, в его жилах течёт огонь, он может спать на снегу.
Мы с Пелагешей, разумеется, к подобному не приучены, так что генералу в очередной раз приходится идти на уступки — уже вторую ночь он разбивает для нас палатку прямо поверх саней. Это гораздо теплее, чем ставить ей прямо на снег.
— Мама, а мы скоро приедем?
Я расчёсываю дочке волосы деревянным гребнем, она хрумкает странноватое печенье — это поджаренные лепёшки с овощами и дичью, которые затем высушили на солнце. Питательная походная еда. Ну, насколько это возможно.
— Наш господин сказал, что завтра уже будем в замке. После обеда.
Да, вообще-то, мы могли бы добраться за ночь, но я настояла на том, что нам с дочерью нужен перерыв. В санях намного удобнее, чем верхом, но это не отменяет изматывающего снега в лицо, тряски и затёкших, а где-то и замёрзших конечностей. Нет, разумеется, если бы генерал отказал, пришлось бы потерпеть. Я бы грела дочку, как могла. Но всегда стараюсь сначала выбрать для неё более подходящий вариант. И почти всегда генерал хоть и с боем, но соглашается.
Никогда не забуду, как он удивился, когда увидел мою дочь.
Если бы эта сцена была картиной, она была бы не менее сложной, чем Мона Лиза с её загадочной улыбкой.
— Думаешь,
