словно молился творцу. По его лицу медленно стекала жижа из ушей и рта, её огромное количество поглотило Армена. Вскоре живая глина начала двигать им; он медленно начал подниматься на ноги, слегка шатаясь, как выпивший. Никто не рассказывал мне, что происходит с живым существом после нападения гливика, но мне посчастливилось увидеть этот процесс вживую.
Поднявшись, он стоял и смотрел вперёд; я находился позади него и не видел его стеклянного взгляда, устремлённого куда-то далеко в пустоту. В пустоту всех тех событий и того происходящего, что произошло за этот крайний и безумный день. Чувство страха всё больше сковывало меня; острая боль и всепоглощающий панический ужас пожирали меня изнутри, не давая сосредоточиться и понять ситуацию и порядок действий в такой сложившейся ситуации. Боль в ноге не отпускала меня после выпитого зелья; наоборот, она сохранялась и словно ледяные иглы изнутри продолжали колоть мою ногу. Всё-таки я решился подойти к Армену. Сделав пару шагов и взяв его за плечо, я медленно повернул его к себе.
Увидев обезумевший взгляд фанатика, я заметил, что его стеклянные глаза были полностью поглощены субстанцией гливика. Голова неповоротливо дергалась то в одну сторону, то в другую; блевотные глиняные сопли и слюни выплескивались у него изо рта. Вдруг он начал подниматься на ноги, успев схватить меня крепко за руку и повернувшись ко мне лицом, резко посмотрел в мои глаза. Его взгляд становился всё больше похожим на взгляд умершего человека, теряющего жизнь своего тела. Глаза были сильно расширены, рот открывался слишком широко с сопутствующим мерзким смрадным запахом и вытекающей обильной жидкостью. Он восклицал лишь одну фразу: "Быстрее пойдём, нас ждут… он ждёт!" Я осознавал, что может произойти в ближайшее время, и не стал медлить. Свободной рукой я нанёс сильный удар по руке, которая меня держала. Силы было достаточно, чтобы сломать ему руку и легко освободиться, но я не учёл одного нюанса: его рука была далеко не человеческой; она имела куда более плотную структуру, а кости словно преобразовались, становясь прочнее обычных человеческих костей. Удар за ударом я наносил по его руке. Удары казались бесполезными; его лицо с каждым мигом становилось всё менее человеческим. Его вторая рука, которой я не придавал внимания, сделала достаточный размах для удара и метким движением попала мне прямо в челюсть. Земля уходила из-под моих ног; я начал падать.
Звуки постепенно менялись, принимая нечеловеческие голосовые ноты. Его голос практически пропал; вместо него начинались хлюпанья во рту. Внешность охотника потеряла человеческие признаки и больше напоминала утопленника, у которого отсутствует человеческий запах. Страх и бессилие охватили меня; я понимал, что моя жизнь может закончиться в эту минуту.
Мне удалось отползти от этого мерзкого существа, напоминающего человека. Моим глазам почти удалось увидеть угасающий свет. Голова сильно пульсировала, я смотрел, как он приближается всё ближе и ближе. Звук хлюпанья доносился всё ближе; он также полз ко мне, изрыгая жижу на ходу, медленно передвигаясь. Его рука быстрым движением схватила меня за ногу и с силой тянула к себе. Я стал осознавать, что смерть подошла ко мне слишком близко.
Раздался резкий свист, разрезающий воздух. Что-то пролетело с невероятной скоростью. Глухой звук, и я почувствовал на своём теле жижу, словно меня облили из ведра помоями. В этот момент от сильного стресса я потерял сознание. Спустя некоторое время, неясно сколько прошло, медленно и не до конца открыв глаза, я увидел неприятную картину: кусок тушки моего знакомого Армена лежал перевёрнутый, без некоторых конечностей и головы. Мой взгляд был прикован к телу; сложно понять, что могло произойти за короткий момент. Меня осенило, что я ещё живой, и я не верил своему сознанию. Никакие последние мысли не успели посетить мою голову, я боялся лишь что сам мог превратиться в гливика, если бы не этот спасительный снаряд, который дал мне возможность ещё пожить в этом мире.
Головные боли и адская, мучительная боль в ноге продолжали мешать мне сосредоточиться на происходящем. Боря попытался выразить свою боль через гримасу на лице, но получилось это у него несколько комично. Вместо этого его слова передали мне всю глубину его страданий гораздо яснее. Меня сильно трясло, и тело меня не слушалось. Медленный и тихий стон со стороны заставил меня испуганно обернуться: рядом лежал Арн. Ему не стало лучше; он чувствовал себя только хуже. В руке он крепко сжимал флакон с жидкостью пурпурного цвета с дольками жёлтого оттенка. Он сжимал его из последних сил; флакончик лежал в его ладони, и жидкость внутри него словно была живая. Лежа на спине, он пытался что-то сказать, но не мог связать речь.
Мы оба отвлеклись на происходящее и забыли про шум внутри леса. Лес оживал и начинал порождать всё больше подозрительных и настораживающих звуков; они становились всё более слышимыми. Мои попытки подняться были тщетными: нога взвыла от боли, голова не соображала, реальность происходящего вгоняла в ужас. Эмоции перепутались как клубок нитей; жуткой вонью насытился воздух, который отуплял.
Арну оставалось недолго находиться в таком состоянии. Он спас мне жизнь, и я подполз ближе к нему, неторопливо отблагодарив его за спасение своей жизни. Но он лишь медленно и словно выдавливая из себя последние слова произнёс: "Б-Борис… мне конец… наши п-пути… рас…ходятся… прости… з-забери флакон… и выпей его сейчас же… он даст тебе сил выбраться на тропу… где был наш ночлег… забирай добычу и иди… оставь меня… мне конец…"
Мне было больно смотреть на него. Спасти его было долгом или честью — как кому удобнее будет звучать это слово. К сожалению, жизнь одна, и я выполнил его просьбу.
Открыв эликсир, который источал довольно приятный запах, я залпом выпил его. Мое состояние начало резко улучшаться: головные боли утихли, боль в ноге прошла вмиг, вонь стала менее ощутимой и вполне терпимой. Чудесный глоток свежести окрылил меня, направив к тропе, ведущей обратно в поселок. Однако я не забыл про вещи, оставленные где-то неподалеку. Время шло, лес медленно погружался во тьму, и мне нужно было спешить, чтобы отыскать все ценное с нашей охоты.
Не хотелось подходить близко к телу Армена. Казалось, его поймал безумный дикий зверь и изуродовал до неузнаваемости. Смрад исходил от его тела, покрытого грязно-глиняным налетом. Рыться в его вещах не было нужды — все лежало неподалеку. Нужно было быстро собрать все необходимое и удирать отсюда. Поиск вещей оказался не таким простым: они были разбросаны на недалеком расстоянии от
