— Жаль, что я к вам всего на несколько дней, — посетовал мальчик, распаковывая свою необъятную сумку. — Если бы сюда можно было Дожика взять, я бы мог пожить и подольше. Но ведь Дик его обидит.
— Это правда, — согласилась Лешка. — Дик соперников не любит.
Венечка поискал глазами вольер и не нашел.
— А где твой Аи-аи? Лешка вздохнула.
— Аечку моего на Мадагаскар увезли, мама наша подсуетилась. Теперь у меня только Дик. Ах, да, — тут же вспомнила она, — еще и ежик. Но он не мой, а общий. Забавный такой, ты его сегодня вечером увидишь.
Конечно же, друзья сразу отправились к Жан-Жаку с Маргаритой Павловной, но оказалось, что их пожилые приятели еще вчера уехали в Москву, а вернутся только завтра. Об этом им сообщил Валера, выглянув из окна своего особняка.
Навестив в киоске Петра Ивановича: с ним Венечка тоже был хорошо знаком, — друзья отправились на речку и пробыли там почти весь день, а вечер снова провели у Сашки Ведерникова.
Домой опять вернулись поздно, и Лешка потащила Венечку смотреть на ежа. Но ежик почему-то не пришел, сколько они его ни ждали.
Они оставили миски с едой под яблоней и пошли спать. А ночью Лешка проснулась, тихо-тихо выскользнула из своей комнаты и прокралась в сад проверить, не появлялся ли у дерева их новый питомец. Кто знает, может быть, на этот раз еж не захотел с ними встречаться и решил поесть в одиночестве. Но миски все еще были полными.
Утром Лешка проснулась раньше всех и снова побежала к старой яблоне. К ее большому сожалению, еда осталась нетронутой. Молоко свернулось, на мясе толклись противные жирные мухи, по хлебу ползали муравьи. Девочка вывалила содержимое мисок под дерево, присыпала землей и медленно направилась к дому.
— Ежа, наверное, украли. Он же почти ручной, значит, доверчивый, — жалобно проговорила она за завтраком. — Убегать ему от нас не было никакого смысла. Личинок в саду и на огороде полно, и кормили мы его хорошо, зачем ему было от добра добра искать? И ты, Венечка, на него так и не посмотрел.
— Лешенька, не переживай ты так, — пожалел ее маленький дружок. — Может быть, он еще назад прибежит.
— Кончай страдать, — выходя из-за стола, сказал Ромка, видя, что сестра едва поковырялась в тарелке. — Нашла из-за чего. Из-за глупого ежа, который мог куда угодно сбежать, он же не нанимался только в нашем саду пастись. Собирайся лучше на
пляж.
Лешка, не взглянув на брата, встала и потихоньку шепнула Артему:
— А давай сначала по поселку походим и поспрашиваем, не видел ли кто ежика.
Но Ромка услышал.
— Ага, делать нам больше нечего, как по такой жаре всяких ежей разыскивать, — хмыкнул он. — И что ты предлагаешь? Заходить в каждый дом и спрашивать, не забегал ли к ним ночью еж, а если забегал, то не сообщил ли, куда пойдет дальше и где будет спать днем. Так, что ли?
— Не знаю, — буркнула Лешка.
— А если не знаешь, то кончай дурью маяться. Вечно ты по какому-нибудь зверю страдаешь.
— А ты… Ты толстокожий, как белый медведь, тебе, как и ему, все нипочем. Представь себе, что улетел твой Попка.
— А ты не равняй моего родного Попку с диким чужим ежом, — отпарировал Ромка. — Я со своим Попочкой почти год живу, а ты этого ежа всего два раза в жизни видела.
— Три, — поправила Лешка.
— Вот именно.
Как Лешка ни злилась на брата, а не признать его правоту не могла. Не обходить же, в самом деле, каждый дом. А если ежа кто и поймал, то в этом не сознается. И, тяжко вздохнув, она отправилась на пляж.
Венечка привез с собой плавательный матрас в виде огромной рыбы голубого цвета с разноцветными хвостом и плавниками. Они с Лешкой оттащили рыбу в воду, умудрились вскарабкаться на нее вдвоем и отплыли подальше от берега. Тут же с двух сторон к ним подплыли Ромка с Артемом и ухватились за плавники. Хлопнув рукой по воде, Ромка весело проговорил:
— А ну, кто быстрее скажет: «У ежа и елки иголки колки». Или вот еще: «За ужами бегают ежи, за ежами ползают ужи».
— Ты что, издеваешься? т- Лешка обдала брата водой, соскочила с рыбы и поплыла к берегу.
— Подумаешь, что такого я сказал? — крикнул ей вслед Ромка.
Лешка и отвечать не стала. Она постелила на горячий песок полотенце и подвинулась, чтобы хватило места Венечке.
— Он не хотел тебя обидеть, — заступился за друга мальчик. — Он просто не подумал, что это может тебя задеть.
— Вот именно, что он только о себе и думает. Считает, что смешно волноваться из-за какого-то там ежа. Так могут рассуждать только черствые, равнодушные люди. Или жестокие, как мальчишки у нас во дворе: недавно они коту усы подожгли. А у ежика на спине проплешина. Может быть, его тоже кто-нибудь хотел сжечь? А если даже его взяли себе хорошие люди, то они могут не знать о том, что ежи в городских домах быстро погибают.
Оставив Ромку с рыбой, Артем тоже вышел на берег.
— Эй, Санек, — крикнул он, увидев у воды своих местных приятелей. — Ты, случайно, не слышал, никто ежа не находил?
— Какого еще ежа?
— Обыкновенного, колючего.
— С проплешиной на спине, — приподнявшись, с надеждой в голосе добавила Лешка.
— Их тут полно в лесу, — отозвался Ведерников, с наслаждением почесывая покусанную комарами ногу. — А что?
— Да он у нас в саду жил, а вчера вдруг пропал, — объяснил Артем.
— Недалеко от меня еж живет, — вступил в разговор Колян. — В саду у Валентины Ивановны, учительницы. Мой братишка мне сегодня рассказывал.
— Правда? — встрепенулась Лешка. ~ А давно он у нее завелся?
— Понятия не имею.
Она мигом вскочила с полотенца.
— Вы как хотите, а я прямо сейчас туда схожу.
Лешка быстро оделась, прихватила обувь и, не оглядываясь, решительно зашагала вперед. Но прошла всего ничего и, вскрикнув от боли, запрыгала на правой ноге, дрыгая левой. Боль усилилась. Лешка села на песок, вынула застрявший между пальцами незатушенный окурок и брезгливо отбросила его в сторону. А глаза ее мигом повлажнели.
К Лешке опрометью кинулись ребята. Венечка присел рядом на корточки.
— Тебе очень больно?
Девочка дотронулась до своего пальца и крепко зажмурилась, чтобы удержать слезы.
— Не так больно, как обидно. Видишь, я говорила, что на свете много равнодушных и черствых людей, и была права. Ну скажите, разве можно бросать окурки там, где люди ходят босыми?
— Я сейчас домой за мазью схожу, — вызвался Артем.
— Не надо, уже все прошло, я пойду,
Лешка встала и с независимым видом похромала с пляжа. Внезапно перед ней возник Ромка.
— Сиди уж, я, так и быть, сам схожу, помни потом мою доброту и самоотверженность.
