class="p1">Сделав три широких шага, он распахнул шторку кабины и из глубины раздался грозный выкрик:
— Во имя святого Нанака, сядьте на место!
— Спокойно, кэп, — невозмутимо произнёс Гаррет. — Поясни, что стряслось?
— Уважаемый мистер Гаррет… — начала Брижит, но «терминатор» красноречиво поднял вверх указательный палец, призывая к молчанию.
— У меня за спиной полторы сотни прыжков с парашютом, — сказал он, обращаясь к пилоту. — Я единственный из всех, кто в состоянии тебе помочь. Скажи, уважаемый бородач, в чём проблема.
Что-то мерзкое ёкнуло у Ивана в животе, заставив непроизвольно поводить взглядом над креслами и под сиденьями в поисках ниш с кислородными масками и отсеков со спасательными жилетами.
— Отказали оба двигателя, — хмуро пояснил сикх.
— Это я вижу. Какова причина?
Иван не видел пилота, лишь макушка его дастара высилась над спинкой эргономического кресла, но вероятно, сикх ответил Гаррету что-то малоприятное, потому как тот только и смог выговорить:
— Да уж, дела…
После долгой паузы «терминатор» продолжил серию коротких вопросов, словно он находится не в бизнес-джете, а на военном самолёте, выполняющем боевую операцию:
— Скорость?
— Двести девяносто, — ответил пилот.
— Топливо?
— Две с половиной тысячи фунтов. Полный бак.
— Электропитание?
— Генератор питается от двигателей, которые… вы сами видите, молчат.
— Стало быть, нет электричества, нет связи с землёй и нет каких-либо мыслей, что делать? — Гаррет озадаченно почесал щетинистый подбородок, достал из кармана мобильный телефон и долго всматривался в экран. Затем разочарованно спрятал гаджет обратно. Иван проделал тоже со своим мобильником. Связи не было от слова совсем.
— Теряем высоту, — сухо произнёс сикх то ли Гаррету, то ли самому себе.
— Можешь перезапустить движки с помощью ВСУ?
— Господин осведомлён? — пилот хмуро хмыкнул. Затем недовольно процедил: — Да будет тебе известно, уважаемый сагиб, именно это я и пытаюсь сейчас проделать. Оживить вспомогательную силовую установку.
— И?
— Хвостовой генератор тоже мёртвый.
Говоря это, сикх в пол-оборота развернулся к Гаррету, и Ивану удалось разглядеть его лицо. Мышцы напряжены, на висках бусинки пота, разрез глаз сузился до крохотных щёлок. И без того смуглая кожа грозного пенджабца стала чёрной как смоль.
— Да что там происходит, дьявол вас побери?! — это из салона раздался нервный возглас Крофта.
— Прошу вас, господин Гаррет, пожалуйста, сядьте на место, — взмолилась Брижит. — Не стоит нервировать остальных.
«Терминатор» развернулся и поднял руки вверх.
— Господа, прошу внимания! — выкрикнул он тоном конферансье готового наконец-то представить публике лучший номер сегодняшнего вечера. — Из-за технических неполадок мы временно перешли в свободное планирование. Но уверяю вас, в этом нет ничего ужасного. Самолёт наш достаточно крепкий, лёгкий и хорошо управляемый. Это не сорокатонный Боинг какие бьются как орехи, а прекрасный манёвренный планер, и посему в самом худшем случае мы всего лишь спланируем на воду, вот и все дела. Выше нос, солдаты! Как-то в 90-м в Персидском заливе мне доводилось приводняться «на брюхо». Ощущение, скажу я вам, как на «русских горках». Сперва обделываешься от страха, а после обделываешься от радости, что остался жив, — и Гаррет рассмеялся, по-солдатски невесело и цинично. — И поскольку все мы приглашены на фестиваль глубоководного плавания, стоит полагать, здесь собрались достаточно умелые пловцы…
— Я не умею плавать, — раздался из глубины салона страдальческий голос Чакрабати.
— Гм…, - озадаченно хмыкнул Гаррет. И всё же профессорская реплика не сбила его с намеченного сценария. Лишь внесла некоторые коррективы: — Вы, гуру, можете положиться на меня. Не дадим науке пойти ко дну. — Затем он обратился к Ивану: — Возьмёшь на себя мальчишку. Профессор и женщины — моя забота.
Он снова развернулся к кабине и, протиснувшись между пилотскими креслами, влез в неё чуть ли не целиком.
— Сможем сесть на воду? — спросил он с той невозмутимой уверенностью, с какой командир перед боем подбадривает бойцов риторическим вопросом: «Сможем надрать им задницы?»
— Через пять миль по курсу остров, — не отрываясь от мёртвых приборов, ответил пенджабец. — Если я не запущу тягу, постараюсь на холостом ходу дотянуть до суши.
— Приземление куда лучше приводнения, — со знанием дела произнёс Гаррет.
— Какое ещё приводнение?! — вышла из оцепенения Натали. С горящим взором, она набросилась на притихшего Крофта: — А я тебе говорила, Алекс, надо было лететь с Томом! Боже мой! Боже… Что теперь будет? Ты во всём виноват!
Её глаза были полны слёз, губы дрожали, а ярко-алые ногти по-кошачьи впились в подлокотники кресла.
— Успокойся, — рыкнул в ответ красный как рак Крофт и, шаря глазами в мигающем сумраке, позвал сына: — Питер, ты где?!
— Я здесь, папа, — раздалось из хвостового отсека. Мальчишка сидел на полу, прижавшись к профессору.
— Сядь на место и пристегнись! — гаркнул Крофт. Питер, молча, повиновался.
В салоне воцарилась тишина. Гнетущая, зловещая. Переполненная страхом, всеобъемлющим ожиданием наихудшего и крохотной надеждой на то, что слова «терминатора» об удачном приземлении окажутся пророческими. Никто из пассажиров не решался нарушить её, словно скажи он хоть слово и начнётся непоправимое, то, что уже не изменить. Каждый прислушивался к безмолвным двигателям и надеялся, что вот-вот они снова взревут привычным монотонным рёвом, и всё образуется. И можно будет облегчённо выдохнуть, расслабиться и традиционно поаплодировать пилоту за то, что он справился с ситуацией. И что всё случившееся окажется лишь минутным техническим сбоем, недоразумением и останется позади. И что в будущем этот досадный случай будет вспоминаться как счастливо завершившееся приключение. Но секунды подгоняли секунды, а двигатели, горделиво возвышающиеся над пилонами белоснежных как саван крыльев падающего самолета, как и прежде мертвецки молчали. Чернели погасшие электрические светильники, прерывистый свет иллюминаторов рвал на клочки сумрак салона, и лишь тихое завывание ветра слышалось в хранящих безмолвие турбинах.
— Остров! — вдруг раздалось из кабины.
— Если мы сядем на этот чёртов остров, я поставлю свечку Святой Милдрит.
Слова эти были произнесены англичанином едва различимо, почти шёпотом и с каким-то необъяснимым остервенением, но казалось, каждый присутствующий в салоне услышал их.
Иван приподнялся в кресле и из-за спины Гаррета заглянул в кабину. Самолёт уже спустился достаточно низко, и в широком фонаре фюзеляжа в обрамлении ясного вечернего неба виднелся быстро приближающийся пятачок, устланный вечно зелёным тропическим ковром.
— Куда? — пробасил Гаррет. — На пальмы? На песок?
Пилот молчал. Лицо его стало каменным изваянием. Одна рука на штурвале, вторая на рычаге элеронов. Прямая спина, собранный взгляд. Сикх словно растворился в собственном внимании.
— Месье Гаррет… — умоляюще произнесла Брижит.
—
