– А мне нет.
Брейден отвернулся к ящикам, достал коробку для сигар, задумчиво повертел ее в руках.
– Не видел ничего подобного с тех пор, как папа брал меня с собой в табачную лавку. Он любил сигары.
– Брейден, я очень расстроилась, когда узнала о гибели твоего отца. Я пыталась связаться с тобой, но ты не ответил ни на один мой звонок, ни на одно письмо. Представляю, как тебе было тяжело.
– Трудное было время, – признал Брейден. – Я не мог ни с кем разговаривать.
– Я понимала, но все равно хотела связаться с тобой.
– Зачем? Мы уже не были друзьями.
– Наверное, я считала, что еще были, – возразила Алекса, раздраженная его безразличием.
– С чего вдруг? Мы до этого много месяцев не общались.
– У меня были смягчающие обстоятельства.
– Как скажешь, – пожал он плечами. – Это больше не имеет значения.
Судя по напряжению, не оставлявшему их, еще как имеет, но вряд ли есть смысл озвучивать свои впечатления.
Брейден положил коробку для сигар на место, достал лампу, основанием которой служила фигурка гавайской танцовщицы.
– Ну, как я вижу, здесь есть что красть, – съязвил он.
– Думаю, здесь вперемешку ценные и дешевые вещи.
– По-моему, бо́льшая часть этого – дешевка. Я бы даже сказал хлам.
Его слова воскресили старое воспоминание, и Алекса мысленно улыбнулась.
– Ты всегда говорил, что эта лавка забита хламом, а тетя Фиби ужасно сердилась.
Брейден оглянулся на нее.
– А ты всегда говорила, что я должен присмотреться повнимательнее.
Впервые со времени своего появления Брейден скупо улыбнулся, и Алекса узнала так хорошо ей знакомую обаятельную улыбку.
– Поверить не могу, что ты это помнишь.
Он вздохнул.
– Старался забыть.
– Я тоже, – тихо сказала она.
Их взгляды встретились и надолго задержались. Ее бросило в жар, от нахлынувших чувств закружилась голова, и Алекса оперлась рукой о прилавок.
– Тебе плохо? – озабоченно спросил Брейден.
– День был длинным, перелет… и потом, я еще ничего не ела. Все это внезапно на меня навалилось. – Не говоря о неожиданной встрече с первой любовью.
– Принести тебе что-нибудь?
Алекса отрицательно покачала головой.
– Я поем, когда закрою магазин.
– Ты остановилась у тети?
– Нет. Сняла номер в «Чешир Инн». Так удобнее.
– Недалеко отсюда есть мексиканский ресторанчик. «Ла Кантина». У них энчилады[2]– пальчики оближешь, а «Маргариты»[3]еще лучше.
Алекса ощутила, как она голодна. Интересно, Брейден приглашает ее на ужин или просто объясняет, где она может перекусить.
– У меня уже слюнки текут. Интересно, продают ли они навынос. Не люблю есть в одиночестве в ресторанах, – призналась она. – Никогда не знаю, куда глаза девать. Так неловко… А ты помнишь мистера Пенгуина?
– Толстого старика, который всегда ел один в «Бургерах Мака»? Конечно, помню. Мы часто подглядывали за ним.
Закусочная «Бургеры Мака» шла первым пунктом в списке их летних гастрономических предпочтений. Она располагалась на пляже, и по вторникам бургеры стоили всего по одному доллару.
Снова повисло молчание. Брейден переступил с ноги на ногу.
– Если хочешь, пойдем вместе, – предложил он. – Я не отказался бы перекусить.
Не самое любезное приглашение из всех, что она получала, но зато появилась возможность подольше побыть с Брейденом. Теперь, когда они наконец встретились, Алекса не была готова так скоро его отпустить.
– С удовольствием, но сначала я должна заглянуть в больницу, узнать, как там тетя.
– Ради бога. Давай встретимся прямо в «Ла Кантине». А я пока схожу в полицейский участок, поговорю с Дрю. Может, он раскопал какую-нибудь информацию об этих вещах от Уэллборнов.
– Отлично. Спасибо.
Брейден отвернулся и вышел, а Алекса наконец перевела дух. Нервы совсем расшалились, и она едва сдерживала волнение. Говорят, что в прошлое возврата нет. Кажется, ей предстоит выяснить, насколько это верно.
* * *
Брейден покидал магазинчик, пытаясь осознать, что же произошло. Всего пару часов назад он сидел в своей квартире, прихлебывал пиво и мрачно размышлял о том, как круто повернулась его жизнь. Затем предложение Дрю привело его не просто в антикварную лавку, а прямиком в прошлое. Не успел он опомниться, как пригласил Алексу на ужин.
С ума сойти. О чем он думал? Почти все детство и юность он был одержим Алексой. Много лет понадобилось, чтобы выбросить ее из головы, и новое наваждение ему ни к чему. У него и без Алексы полно проблем.
Однако страх и тревога в ее глазах возродили в нем инстинкты покровителя. Желание помогать ей, защищать и утешать не ослабло со временем. Только когда ему было двенадцать, не очень-то это у него получалось. Ее проблемы были неразрешимыми для подростка, а сейчас появилась возможность действительно помочь Алексе, и он не бросит ее. Просто постарается не увлечься волшебной сказкой, в которую она заманила его давным-давно.
Много воды утекло с тех пор, как они бродили по пляжам Сэнд-Харбора, и он сам был совсем другим человеком. Тот другой, парнишка-идеалист, давно исчез. Может, и к лучшему, что они с Алексой сегодня вместе поужинают. Чем больше времени проведут они вместе, тем скорее осознают, что их прошлое осталось в прошлом и никогда не станет их будущим.
Когда Брейден явился в участок, Дрю разговаривал по телефону. Брейден устроился на стуле рядом с приятелем, заметив, что несколько разделенных перегородками столов пустуют. Дрю не преувеличивал, когда говорил о нехватке рабочих рук, однако Брейден все еще сомневался в его мотивах. После встречи с Алексой он не мог избавиться от ощущения, что у Дрю была и другая причина обратиться к нему за помощью.
– Ты нарочно меня подставил? – спросил Брейден, когда Дрю закончил разговор.
– О чем ты? – насторожился Дрю.
– Ты ведь знал, что она там?
– Кто?
– Алекса.
– А-а, вот оно что. – Дрю откинулся на спинку скрипучего кресла, скрестил руки на груди. – Когда я был у тебя, то еще не знал, что Алекса в городе. Иви просветила меня, когда я уже после нашего разговора заехал в больницу. Алекса с детства не была в Сэнд-Харборе. Я и представить себе не мог, что она общается со своей тетей.
