солнца и прохладу тени. На веселящихся людей я насмотрелась еще в детстве.
— Интересно, где же ты выросла?
— В цирковой труппе, мама гимнастка, а отец метатель ножей. В сезон каждый вечер проходили выступления, я помогала, пока была маленькой, — девушка улыбнулась, вспоминая детство. Оно было ярким и волшебным. Вся труппа очень любила немногих детей своих артистов. С малых лет Лавиния и Аллен жили в вечной цветастой подготовке и специфической вони от животных. Однако она не жаловалась. Какой еще ребенок может в любой момент покормить обезьян, покататься на верблюде или погладить тигра?
— Ничего себе! — изумился Эрик. — Так тебе с такими данными было суждено стать воином!
— Да брось, — смутилась девушка. Не то, чтобы она хотела быть воином. Лавиния просто желала остаться рядом с Алленом, когда у того в тринадцать лет проявились целительские способности и он поехал их развивать. У нее самой не было других способностей, кроме гибкости и меткости, поэтому у нее не было альтернативы. Только отделение воинов открыло перед девушкой свои двери.
— Но это правда удивительно, — настаивал Эрик. — Мое детство более скучное. Мой отец купец, его часто не было дома, и я рос за высоким забором под присмотром матушки. Потом, когда я вырос, он настоял на том, чтобы я мог самостоятельно себя защитить и отправил в Ташу.
— Разве сюда можно попасть, просто заплатив? — теперь уже изумлялась Лавиния. Академия была известна своими жесткими принципами приема студентов.
— Ну, может высокопоставленные аристократы и могут, но мне просто сказали, что выкинут из дома, если не поступлю, — рассмеялся парень. — Ну, я и поступил. выпущусь, и стану работать у отца. А какие у тебя планы?
— Пока не знаю, — растерянно ответила она. Не факт, что она вообще выпуститься. Да и куда она пойдет на службу с младенцем на руках.
— Эх, хороша молодость, — по-дедовски вздохнул Эрик, — столько времени для веселья.
— Ты всего на год старше меня, — рассмеялась от абсурдности Лавиния. Неожиданно Эрик приблизился к ней, заставив ее вздрогнуть.
— Ну вот ты и улыбнулась, — нежно прозвучал его голос. — Ты такая красивая, когда улыбаешься. Делай это чаще.
Девушка совершенно растерялась. Ее лицо горело, кончики пальцев чуть подрагивали, в груди разливалось незнакомое тепло, и трепетало сердце, отчего перехватило дыхание. Она отвела взгляд в сторону, не зная, что сказать. Но у нее и не было уже возможности.
— Что тут происходит? — неизвестно откуда вылез Рихтер Леманн. Раздраженный взгляд янтарных глаз был пугающим и даже немного диким, словно принадлежал зверю, а не человеку. Эрик чуть нахмурился и отстранился.
— Позвольте полюбопытствовать, какое Вам дело? — голос его звучал незнакомо холодно и колюче, Лавиния почти могла видеть молнию, сверкнувшую между мужчинами. Ее мозг не успевал за стремительно развивающимися событиями. Она не понимала, что ей делать и говорить. Все, что сейчас могла девушка — это безмолвно открывать и закрывать рот. Впрочем, мужчины уже почти не обращали на нее внимание, поглощенные конфликтом друг с другом.
Глава 7
— Как ее командир, я весьма обеспокоен тем, что Лавиния Марш не посещает тренировки, — мимолетный взгляд пригвоздил девушку к скамейке. — И я бы понял, если бы ее прогулы были связаны с состоянием здоровья, но если…
— Но даже если Вы ее командир, Вы не имеете права вмешиваться в ее личную жизнь, — голос Эрика был хлестким, словно кнут, и таким же бескомпромиссным в своей атаке.
— А Вы разве часть этой личной жизни? — высокомерно усмехнулся Рихтер Леманн. Эрик вскочил, казалось, что вот-вот начнется драка.
— С-стойте! — Лавиния обрела дар речи перед угрозой неминуемо надвигающегося мордобоя. Она подскочила и втиснулась между ними, раздвинув их в сторону своими узкими хрупкими плечами. Девушка развернулась к Рихтеру: — Сегодня перед тренировкой я хотела отдать Вам документы. Врачи сказали, что по состоянию здоровья я могу посещать только стрельбище и лекции. С Эриком мы только познакомились и просто беседовали. Насколько я знаю, это не запрещено. Так что Вам не стоит так бдеть за мной вне тренировочного поля.
Ответить Рихтеру на это было нечего. Около минуты он прожигал своим взглядом девушку, а потом цыкнул и отошел. Недалеко. Теперь его пылающий взор был направлен на Эрика, и им двоим ничего не оставалось кроме как скомкано попрощаться и разойтись.
Лавиния была крайне зла и обижена. До мутной пелены из слез перед глазами. Нравится же Рихтеру Леманну издеваться над ней, просто так. Она искренне не понимала, чем заслужила подобное отношение. Это сбивало с толку, заставляло сомневаться в себе. Лавиния не была избалованной девочкой, она многое могла принять и вынести. Все, у чего была хоть какая-то причина.
Настроение было безнадежно испорчено до конца дня. Девушка направилась в свою комнату за справками и документами. Она хотела как можно скорее отдать их Рихтеру и больше его сегодня не видеть.
Лавиния нашла его в командном штабе и неучтиво бросила папку на стол.
— Вот документы, — раздраженно и холодно выплюнула она и уже собиралась уйти, как командир ее остановил.
— Подожди, — как бы не хотелось, ослушаться его приказа в командном штабе девушка не могла. Лавиния встала по стойке смирно и сжала кулаки, стараясь подавить вулканом извергающуюся злость. Рихтер Леманн ее эмоционального состояния словно бы не замечал. Он неторопливо просматривал бумаги, хмурился и глядел исподлобья своими янтарными глазами.
— Диагноз конфиденциален, — озвучил он очевидную вещь, — что же у тебя за заболевание?
— Он на то и засекречен, чтобы о нем не спрашивали, — огрызнулась девушка. — Если думаете, что бумаги подделаны, сходите к профессору Бельхарт, она подтвердит подлинность документов.
— Не стану себя утруждать, — Рихтер Леманн убрал пергаментную папку в стол, — я тебе верю. Можешь не посещать общие тренировки, однако я надеюсь, ты посетишь общие состязания через два дня.
— Конечно, не стоит волноваться, — проговорила Лавиния и развернулась. — Всего доброго.
Она была слишком раздражена, чтобы замечать что-либо вокруг себя. Поэтому и не увидела, как устало покачал головой ее командир, и как задумчиво он глядел ей вслед.
Стоило ей осознать, что в ближайшее время она не увидит ненавистное лицо Рихтера, как гнев быстро сошел на нет, оставив лишь опустошение. Лавиния почти не помнила, о чем говорил профессор на теории тактики. Более-менее включилась в работу на устройстве вооружения. А после пар отправилась на стрельбище.
Лавиния хорошо стреляла из лука и хромистой винтовки. Она взяла учебное оружие и проверила его. Дальность стрельбы зависела от сложности и точности рун, которые преобразуют энергию хромистого камня в снаряд и выстреливают им в цель.
у
