ж, сейчас нет смысла вспоминать об этом. Давай лучше поговорим о том, как ты украл историю моей жизни и опубликовал ее. Ты, подлый человечишка! Почему ты никогда не связывался со мной? Обещал, что разыщешь меня, но так и не нашел. Я искала тебя целый год, гадая, что случилось, куда ты делся и почему все еще не дал о себе знать. Ощущаешь ли ты себя виноватым в том, что случилось? А теперь ты смеешь спекулировать моим ужасом и болью? Ты — меркантильный кусок дерьма! Поверить не могу, что когда-то любила тебя и доверяла тебе! Не могу поверить в то, что ты сделал со мной…
Эмилин
P.S. Ты дерьмовый писатель».
Я перестала печатать, удалила все, расплакалась, сделала еще один глоток и начала заново.
«Дорогой Джейсон!
Я ничего не понимаю. Что с нами произошло? Где ты был? Чем ты занимался? Ты женат?
Эмилин
P.S. Хреновый из тебя писатель».
Удалила и сделала еще один глоток.
«Дорогой Джейсон,
Почему?!»
Удалила, сделала еще один глоток и вновь открыла книгу.
Из «Всех дорог между нами»
Когда мы учились в шестом классе, зима пришла с проливными дождями, и мы с Джексом каждый день промокали до нитки. Обычно он брал зонт для нас двоих и держал его над нашими головами по дороге к остановке и обратно, но этого было недостаточно.
Самое худшее, что может принести дождь, когда ты живешь у грунтовой дороги — это грязь, и она была везде. Я даже обнаруживала ее внутри носков, на своих пальцах и внутренней стороне штанин. Грязь было не остановить, но мы справлялись с ней самым лучшим образом: играли ею, лепили из нее фигурки и вымазывали себе лицо, притворяясь зомби и пытаясь напугать Брайана, пока тот репетировал с группой в гараже.
Мои волосы немного отросли после того инцидента со стрижкой, слава тебе, Господи. Быть двенадцатилетней девчонкой и так странно, не хватало еще птичьего гнезда на голове. Джекс стал выглядеть немного глупо с жирной кожей и мелкими прыщиками, но я ничего не говорила ему об этом. Я едва ли понимала, через какие изменения приходят наши тела. Мы много общались и очень скоро дети в школе привыкли видеть нас вместе. Нас называя женихом и невестой, но нам было плевать. Мы нравились друг другу, поэтому, если одноклассникам так уж хотелось нас дразнить, то пускай.
Играя вместе, мы воображали себя исследователями на большом корабле посреди океана. Я даже не видела океан в реальной жизни, зато наблюдала его в мечтах. Я говорила Джексу: «Когда-нибудь у меня будет дом на берегу океана, и дельфины будут подплывать прямо к заднему крыльцу, а я буду кормить их виноградом».
— Дельфины не едят винограда, глупышка. Они питаются рыбой, и ловить ее умеют куда лучше, чем ты, так что не волнуйся об их пропитании.
— Где ты об этом узнал?
— Канал «Дискавери».
Мне тоже хотелось, чтобы у нас было кабельное. Но отец на это обычно отвечал: «кабельное стоит денег, а в последний раз, когда я проверял, ты не зарабатывала ни цента».
Желание ответить: «Как и ты» было настолько сильным, что мне буквально приходилось закрывать рот ладонью, чтобы удержать слова.
Все это было во время обострения у Джекса любви к Мелвиллу. Он забирался на наш деревянный забор под проливным дождем, указывал на него и кричал:
— Там она дует! Горб, как снежный холм! Это Моби Дик!10
Я смеялась и закатывала глаза, но все равно называла его капитаном Ахэбом,11 когда он был подавлен, и это поднимало ему настроение.
Мы были единственными друзьями друг у друга. В том году мать Джекса, Лейла, работала на двух работах, а его брат был занят всем на свете, что помогало ему убить время. Джексу пришлось бросить бейсбол, поскольку некому было забирать его после тренировки, и это в значительной степени подорвало его шансы когда-либо завести друзей-мальчишек. Он был отчужденным, изолированным, как и я. Мы считались изгоями во всех смыслах этого слова, но со временем меня все меньше волновало, что думали остальные. Все, что имело значение — только мы.
Мы оба увлекались книгами. Даже в двенадцать лет собирались прочесть всю классику. Вероятно, некоторые книги были не для наших юных умов, но мы все равно бросали себе вызов. Нашим единственным спасением был тот старенький деревянный сарай среди сорняков, находящийся вне пределов слышимости ругательств моего пьяного отца. Там мы могли создать наш собственный вымышленный мир. Притвориться английскими королевскими особами шестнадцатого века, волшебниками или убийцами драконов. Мы были не бедными, голодными, брошенными детьми в конце пустынной дороги. А супергероями, фокусниками и президентами нашей страны.
Когда, наконец, наступила весна, мы были полны решимости выйти на улицу и снова заняться исследованиями. Примерно в полумиле от наших домов, за линией деревьев, был ручей. Из-за дождя в том году он стал больше похожим на реку с сильнейшими течениями. Каждый взрослый предупреждал нас быть осторожными; даже мой бездельник-отец говорил: «Тебе лучше включить свой большой мозг и держаться подальше от бухты. Хочешь поплавать, можешь сходить в бассейн в городе».
Но общественный бассейн находился в семи милях езды на велосипеде, и вход туда стоил три доллара. Я не могла добраться туда самостоятельно, поэтому нужно было ждать, пока Лейла подвезет нас, но даже тогда мне пришлось бы занять деньги, чтобы попасть внутрь. Честно говоря, сходить в городской бассейн было несбыточной мечтой. Для нас это стало легендой, фантастикой, как Диснейленд или Европа. Мы с Джексом пытались представить, каково это — поехать туда.
— Держу пари, они продают фруктовое мороженое и попкорн, и, наверное, у них и клоуны есть, — сказала я, когда мы лежали в траве на старом спальном мешке, который я нашла в своем гараже, наслаждаясь импровизированным пикником. Джекс принес банку яблочного пюре, а я принесла «Фан Дип»12, которую мой отец купил для меня в 7–Eleven13. Мы смешали «Фан Дип» в банке и по очереди ели ложками.
— В общественных бассейнах нет клоунов, гениальная ты наша.
— Откуда тебе знать? — сказала я.
— Просто знаю!
— Спорим, там высокие трамплины? Пятьдесят футов над водой.
— Ты хоть знаешь, как это высоко — пятьдесят футов? Тебя просто размозжит об воду, и ты умрёшь от удара.
— Ты такой всезнайка, Джексон. Почему бы не позволить девочке помечтать? Мы все равно никогда не попадём в этот бассейн, потому что нас никто туда не отвезёт. К
