и ворье всех мастей. Но только два раза в год. Все остальное время это был маленький захолустный городишко, очень хорошо укрепленный, но скучный и унылый.
Если идти к городу из глубины острова, то первым открывался вид на фьорд Винсби и городские башни. Затем уже показывался весь город, стены и круглая долина в кольце невысоких холмов, которая в дни ярмарок заполнялась палатками, шатрами, загонами для скота и гулом тысяч людей.
Фарлан вышел из-за поворота и, ошарашенный, остановился. Перед ним предстала городская бухта. Смотреть было не на что — гавань была пуста. Ни одной мачты. У него пересохло в горле настолько, что даже выругаться не было сил. Где корабли? Последний раз он был здесь год назад, на весенней ярмарке, и судов было столько, что плюнуть некуда.
Сзади раздался не менее удивленный голос Ольгерда:
— Где ладьи, Черный?
Теребя отросшую за эти дни бороду, венд ошарашенно пробормотал:
— Хотел бы я сам знать.
Первоначальный план был прост. Выйти к бухте, найти корабль, идущий в Хельсвик, и договориться с хозяином. До этого момента все было просто, а вот что делать сейчас? На грани отчаяния Фарлан опустился на камень. Неужели все напрасно? Три дня бега по горным тропам. Переправа на остров. Уже, казалось, все получилось — и тут такое!
Ольгерд нерешительно тронул старшего за плечо:
— Пойдем поговорим с рыбаками. Вон их лодки лежат на берегу.
Фарлан только разочарованно отмахнулся:
— Рыбацкие лодки нам не помогут!
— Как хочешь, а я схожу, поговорю с людьми.
Юноша сгрузил свою поклажу у ног венда и неспешно двинулся в сторону ветхих лачуг на самой границе песчаной губы.
Старый рыбак сидел прямо на песке и чинил развешенные сети. Рядом у шалаша грязный до невозможности ребенок возился с собакой. Почуяв незнакомца, барбос оставил игрища и бросился выполнять свою основную работу.
Не обращая внимания на рычащего стража, Ольгерд подошел к старику. Злобная псина бегала вокруг и заливалась обиженным лаем. Близко она уже не подходила — предыдущая попытка тяпнуть незнакомца за ногу болезненно отзывалась в ребрах.
Поприветствовав хозяина, Ольгерд обвел взглядом гладь бухты:
— А что, добрый человек, у вас всегда тут так пусто?
Старик поднял глаза на юношу:
— Почему — всегда? Недавно еще всё бурлило! Опоздал ты, милок, недели три как все разъехались.
Поймав взгляд рыбака, Ольгерд цепко посмотрел тому прямо в глаза:
— Все? Может, остался кто?
Старец недоуменно уставился на незнакомца:
— А, вон ты о чем! — он закивал головой. — Туринца этого толстого, что ли, ищешь?
Ольгерд ничего не понял, но на всякий случай решил согласиться:
— Да, туринца. А что с ним?
Рыбак пожал плечами:
— Не знаю. С людьми, берущими вендов в охрану, все может случиться.
Теперь пришел черед Ольгерда удивляться:
— Чем венды тебе, отец, не угодили?
— Заполошные они очень! — Старик тяжело вздохнул. — Повздорили они тут с вашими, с Руголанда. Ярмарка уже закончилась, все домой собирались. Праздновали, значит, окончание! Не знаю, из-за чего началось, но ваши схватились с вендами. Ваших тут много, но они все-равно за ножи схватились, а это не по закону.
Чувствуя, что такими темпами они доберутся до сути не скоро, Ольгерд начал терять терпение:
— Отец, и что? Не тяни!
Старый рыбак укоризненно посмотрел на парня:
— Такие же, как и ты прям, горячие больно!
Сделав еще одну продолжительную паузу, старик продолжил:
— Ваших понабежало много, а венды собрались здесь, у своего корабля. Дрались жестко, без жалости, но вендов мало — похватали они своих раненых и утекли в город. Тут ваши расстроились — в городе драться нельзя, а душа требует!
Старик опять замолк и занялся сетью.
— Старый, так чем кончилось-то? — Ольгерд еще не понимал, но что-то его заинтересовало в этой истории.
— Чем, чем… Порубили они корабль. — Рыбак уставился на непонятливого чужака. — Расстроились, что венды сбежали, и топорами своими огромными порубили корабль.
Дальше из рассказа старика выходило, что руголандцы, выместив злобу на корабле, разошлись по своим ладьям. Правда, скоро очухались, и вожди их, осмотрев огромные дыры в бортах туринского корабля, решили спешно свалить. Утром туринский купец, увидев разгром, впал в ступор. Руголандцы сбежали. Венды клялись, что ни в чем не виноваты. Долго судили и рядили. Наконец город взял часть вины на себя и разрешил купцу затащить корабль в городской док бесплатно, но с условием, что ремонт тот оплатит из своего кармана. На этом Ольгерд прекратил слушать. Главное он узнал: в городе есть корабль!
Глава 6
Маленькая комнатка в гостевом доме города Винсби — это все, что Нуклеос Парастидис мог позволить себе сейчас. Все умыли руки, свалив на него убытки за поврежденный корабль. Магистрат категорически отказался компенсировать потери, заявив, что мы, мол, отвечаем за порядок в городе, а то, что твои люди по пьяни разодрались с руголандцами, — это уже твои проблемы. Примерно такой же смысл вложил в свою речь и глава купеческой гильдии. Нуклеос был человек бывалый, взращенный бюрократической машиной империи, он не стал спорить и требовать, а пошел другим путем. Поговорил там, пошептался здесь, и вот за небольшую плату его корабль поставили в городской док. Казалось бы, дело сделано, но все оказалось не так просто. Ярмарка закончилась, и до весны наступил мертвый сезон. Город покинули не только купцы, но и рабочие. Нет кораблей — нет работы, и корабельные плотники разъехались по другим местам. Нуклеос скрипел зубами от злости, но ничего поделать не мог. Мысли о том, что придется торчать в этой дыре до весны и во что ему это обойдется, приводили его в бешенство. И еще было страшно. Очень страшно!
Нуклеос помнил тот вечер. Ночная Саргоса. Он с веселой и уже поднабравшейся компанией завернул в свой большой городской дом. Пьяная орда друзей, жриц любви, случайных и совершенно непонятно откуда взявшихся людей. Все они ввалились в парадные двери, и тут же громкий гомон, звон разбитой посуды и пьяный хохот заполнили своды дворца Парастидисов.
Две гетеры затащили его в спальню. Он плохо стоял на ногах и кружилась голова, но шестое чувство забило тревогу, в комнате был кто-то еще. Когда разгорелись свечи, в дальнем углу комнаты высветилась фигура в надвинутом капюшоне.
— Отпусти девушек. Нам надо поговорить.
Голос человека в рясе он узнал сразу и мгновенно протрезвел. Вытолкав шлюх
