– А на пьяную свалишься с кровати, – не удержалась Женя.
– Вот так ты в меня веришь, да? – ехидно прищурился Саня. – Не бойся, не пропаду.
Но все же пропал. В баре. На полночи.
Строго говоря, Саня звал ее с собой, и Женя даже пообещала, что придет. Попозже. Сначала ей надо было разобраться с письмами, которые прилетели на рабочую почту. Два предложения об озвучке фильмов, три предложения о рекламе – срочных. Рекламные надо было перенаправить коллеге, с которой они обычно друг друга подхватывали, а по фильмам нужно было глянуть объем работы, сроки, условия и сумму, чтобы понять, соглашаться ли на озвучку.
Она управилась за полтора часа. За это время комната заполнилась людьми: на кровать в углу примостились два одинаковых то ли вьетнамца, то ли китайца – Женя очень плохо их различала, на другой кровати устроились две девушки – очевидно, не знакомые друг с другом. В целом было комфортно: китайцы (или вьетнамцы?) сразу дисциплинированно легли и уснули, девушки уставились каждая в свой телефон, а Женя могла спокойно поработать.
Закончив отвечать на письма и решив все вопросы, она с хрустом, сладко потянулась, размяла шею и отправилась в бар – составлять компанию Сане.
Едва Женька открыла тяжелую дверь, ведущую в уютное помещение в стиле 80-х, ей стало ясно, что в компании Саня абсолютно не нуждается: он сидел за барной стойкой, спиной к Женьке, и приобнимал какую-то девушку. Что ж, Женя никогда не сомневалась в харизме своего друга. Если он решил провести этот вечер не один – именно так он его и проведет. Ну а она, как и положено настоящему другу, проявит солидарность и тихонечко уйдет, пока Саня ее не заметил. Не хотелось бы быть третьей лишней в намечающейся романтике.
Немного расстроенная, Женя пошла обратно в хостел. Умылась, легла на нижнюю кровать и вместо того чтобы сразу уснуть, почему-то стала думать о том, что там делает Саня. Каков размах его приключений на сегодня? Поболтать с симпатичной девушкой, угостить коктейлем и поцеловаться прямо во время медленного танца? Или девушка окажется решительной, поведет его к себе и покажет все прелести секса на одну ночь?
Черт. Женька еле слышно застонала. Ну вот какая ей разница, а?
Нет бы спать, а она про Санины любовные похождения думает.
Наверное, все дело в том, что Женя за него беспокоится – все же они вместе в отпуск поехали. Да, скорее всего дело именно в этом.
Устав ворочаться с боку на бок и гнать от себя мысли о Сане, Женька наконец с огромным трудом уснула. Уснула, чтобы через полчаса проснуться от грохота распахнувшейся двери и пьяного громкого шепота:
– Женя! Ну Женька! Ты где?
– Тихо ты, – шикнула она на него. – Люди спят!
Но было поздно. Один из вьетнамцев сонно завозился и что-то пробурчал, обе девушки проснулись и возмущенно зашипели. Кажется, на немецком. Впрочем, Женька была не уверена.
– I’m sorry, so sorry, – попыталась она извиниться максимально тихо, чтобы не разбудить хотя бы второго вьетнамца. Но тут Саня обо что-то запнулся, снова раздался дикий грохот, потом приглушенный мат, и теперь уже в комнате не спал никто.
Женька выскочила из-под одеяла, продолжая, как попугай, тараторить извинения то на английском, то почему-то на русском, схватила Саню за руку и подтащила к их двухъярусной кровати.
– Ложись здесь, а я наверх полезу.
– Я в кроссовках, – запротестовал Саня.
– Ну так снимай, чучело!
Женька ужасно злилась. Прям вот так бы и треснула его!
Саня, видимо, по ее тону сообразил, что лучше не спорить, а, может, был не так уж сильно пьян, поэтому послушно скинул обувь и, как был, в джинсах и футболке, лег на кровать.
Женька забралась наверх, с раздражением подумав, что снова придется греть себе одеяло. А этот пришел на все готовенькое! Он там, видите ли, по барам и девкам шляется, а Женька ему постель греет. Что-то не припомнит она такого пункта в кодексе дружбы.
Через некоторое время комната снова погрузилась в сонный покой. Тихонько сопели вьетнамцы, похрапывал кто-то из девушек, Женька понемногу успокоилась и начала засыпать: сознание медленно уплывало в темноту, звуки становились все тише, и вот уже почти…
– Жень, – зашептали снизу.
– Ммм…
– Ты спишь?
– Сплю.
– А я не могу уснуть.
– Ммм…
– А чего ты не пришла в бар?
– Я пришла, – сонно пробормотала Женя, – а ты был с какой-то бабой.
– И ты ушла что ли?
– Саня, имей совесть, тут люди спят.
– Да я шепотом. Правда что ли ушла?
– Ну ушла, и что? Просто не хотела вам мешать, – зевнула она. Хотелось спать, от этого голова соображала очень туго, и Женька совсем забыла, что не планировала делиться с Саней этим фактом.
– А я тебя ждал, – помолчав, вдруг признался он.
– Зачем?
Саня ничего не ответил. Женька уже решила, что он уснул, но через пару минут раздалось жалобное:
– Жеееень, поговори со мной!
– Блядь, – прошипела она. Слезла с кровати, пытаясь не шуметь, забрала с Саниной кровати одеяло и махнула ему рукой, показывая, чтобы шел за ней.
Они вышли в коридор, в конце которого был небольшой уголок с двумя креслами и кулером.
Женя упала в одно из кресел, завернулась, как гусеничка, в Санино одеяло, и пробурчала:
– Давай, вещай! О чем ты там хотел поговорить?
Саня что-то рассказывал – о девушках, городах, самолетах и прикольном австрийском пиве, и Женя даже пыталась кивать в ответ на его пространные рассуждения. Ей казалось, что она слышит его через толщу воды: звуки едва доносились до мозга, дремота заволакивала мысли и утягивала на дно.
Когда Женька услышала, что монолог Сани внезапно прервался длинным сладким зевком, она сочла свою миссию выполненной:
– Все, – оборвала она их полуночные посиделки. – Идем и спим. Только тихо, умоляю тебя!
Конечно же, они проспали. Разбудил стук в дверь и громкий голос администратора, просившего их покинуть комнату. Было уже двенадцать, а значит, оплаченное время проживания закончилось.
Сонные, злые, едва успевшие наспех умыться, Саня и Женя вывалились с чемоданами из хостела.
– Черт, как же спать хочется, – простонал Саня, а Женя ответила ему красноречивым взглядом. – И солнце так противно светит. Почему так жарко?
– Потому что ты пьянь!
– Да я всего два коктейля выпил. И пиво.
– А почему тогда спать мне не давал?
– Потому что я не мог уснуть в этом бомжатнике!
– Единственный, кто мешал там всем спать – это ты!
