Я не побегу за Паркер. Во всяком случае, не сейчас.
Доктор Прайор медленно отпускает меня, а затем поправляет свой блейзер. Она встречается со мной взглядом, и я не вижу в нем того, что ожидала увидеть, – разочарования, возможно, осуждения. Я получила бы это от любого другого взрослого, но не от нее. Это наводит меня на мысль, что она, возможно, знает кое-что о том, каково мне здесь приходится, может понять, с чем я сталкивалась изо дня в день еще до утечки видео.
– Пойдем-ка в мой кабинет, – повторяет она, давая мне понять, что часть ее заявления Паркер не была ложью.
Я киваю, и доктор колеблется всего секунду, прежде чем пройти к кабинету. Я следую за ней, но мои глаза прикованы к затылку Паркер, пока та не скрывается из виду. Она почти так же высоко в моем списке мерзких ублюдков, как Уэст, но у него определенно первое место.
Я уже у двери кабинета психолога, но тут совершаю фатальную ошибку. Вглядываюсь дальше по коридору, в сторону огромной толпы, и вот он, купающийся в славе и лести, – Царь Мидас.
Его окружают братья и товарищи по команде, в то время как другие ученики бросаются на него, как бешеные фанаты. Некоторые боготворят его за выступление на региональных, я уверена. Другие – за совсем другое выступление. Во всяком случае, они любят Уэста, и в их глазах он не может сделать ничего плохого.
Их кумир.
Их бог.
Однако меня удивляет, что он сосредоточен совсем не на них. И никакой дерзкой ухмылки, как я ожидала. Вместо этого Уэст серьезен и озабоченно осматривает толпу. Ищет кого-то с упорством сумасшедшего. Поиски завершаются, как только он находит меня. Мне бы отвести взгляд, но по какой-то причине не могу. Глаза прикованы к Уэсту. Раньше я пыталась представить, что почувствую, посмотрев на него, но это просто нельзя описать. Я ненавидела и до этого, но никогда так сильно. Так глубоко.
На секунду мне кажется, будто он начинает пробиваться ко мне, но это, должно быть, мое воображение. В любом случае, когда доктор Прайор зовет меня и я оказываюсь в ее кабинете, я благодарна за временное убежище от внешнего мира.
Доктор Прайор опускается на свое место и достает что-то из нижнего ящика стола. Пока она копошится, мой взгляд притягивает стопка розовых листов бумаги с жирным заголовком на первом – «РОЗОВЫЙ СПИСОК».
А что же прямо под ним?
#1 Блу Райли
Под моим именем еще девятнадцать имен, но до меня вдруг доходят слова Паркер, эхом отдающиеся в голове: я «во главе списка». Тогда я понятия не имела, что это значит, но теперь вижу, что это утверждение не было какой-то извращенной метафорой.
Это и есть чертов список.
Я тянусь к стопке, но недостаточно быстро. Доктор Прайор подлетает со стремительностью ниндзя и смахивает всю стопку в мусорную корзину. Сразу после этого доктор бросает на меня очень строгий взгляд.
– Это просто школьная чепуха. Не позволяй этому выбить почву у тебя из-под ног.
– Но я даже не знаю, что это такое, – объясняю я.
– И лучше не знать.
Конечно, она в это верит, но знания – сила. Чем больше я узнаю, тем лучше понимаю, как все работает в «Сайпресс Преп».
– Я только хочу знать, что такое «Розовый Список». В нем ведь мое имя. Разве я не заслуживаю знать?
Доктор Прайор смотрит все так же строго, и я почти уверена, что она проигнорирует мою просьбу. Но эта женщина вновь удивляет меня, когда берет один лист из корзины и с тяжелым вздохом кладет его на стол.
– Это рейтинговый список шлюх, – смело заявляет она. Смягчать ситуацию не в ее стиле. – Ученики выпускают «Розовый Список» каждый год примерно в это время. Я конфисковала эти листовки и отстранила от занятий ученика, которого застукала с ними, но, честно предупреждаю, будут еще.
Я смотрю на листок, на свое имя, напечатанное простыми, жирными буквами.
– Дети могут быть жестокими. Но их мнение о тебе или о любой другой девушке из списка, если уж на то пошло, очень мало значит. Мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что это не помешает тебе сосредоточиться. Я делаю все, что в моих силах, чтобы…
– Я сосредоточена, – перебиваю я, комкая листок и встречаясь с ней взглядом. Конечно, я сохраняю бесстрастное выражение лица, но, по правде говоря, «Список» не может не задевать.
Доктор Прайор на мгновение задерживает на мне взгляд, возможно, ища неискренность, но она никогда ее не найдет. Я запихнула гнев так глубоко, как только возможно.
– Что ж, я рада, что ты все еще готова бороться, – продолжает доктор, – потому что только так ты сможешь вернуть стипендию.
В следующий момент она кладет мое досье на стол, и я сосредотачиваюсь на слове, напечатанном в центре ярко-красными буквами: ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК.
Сердце замирает.
– Сегодня утром я получила приказ от администрации принять меры, и, к сожалению, у меня связаны руки.
– Но я… я не понимаю.
Я пытаюсь не психовать, но корабль «Спокойствие» уже отплыл.
Доктор Прайор закидывает ногу на ногу, откидываясь на спинку стула.
– Я предупреждала тебя, что ты под микроскопом. Их не волнуют детали, связанные с этим видео. Все, что они видят, – это позор для репутации школы. Вред, нанесенный студенткой, только переведенной из другого округа. К сожалению, тебе придется отвечать за этот инцидент.
– Они не могут этого сделать, – выдыхаю я, чувствуя, как сжимается горло, слезы грозят политься ручьем.
– Могут, и уже сделали, – парирует она. – Все, что им было нужно, – повод.
Вероятно, мне следовало бы смутиться. Похоже, и доктор, и все остальные в совете школы видели позорное видео. Однако я слишком расстроена, чтобы обращать на это внимание.
Испытательный срок.
Глаза горят от усилий сохранить самообладание, но я все же встречаюсь взглядом с доктором Прайор.
– А как же Уэст? Его хоть по рукам стукнут?
– Едва ли, – прямо говорит она, снова ничего не приукрашивая. – Его родители дружат с семьей директора Харрисона, и, из того, что я слышала, мистер Голден довольно быстро уладил дело, сняв с Уэста всякую ответственность.
– Что за…
Я останавливаю себя от слов, но не от слез. Они наполняют глаза, и наконец одна из них стекает по щеке. Гнев и ненависть, которые я испытываю к Уэсту, множатся в геометрической прогрессии, и, клянусь, я достаточно зла, чтобы прямо сейчас начать плеваться огнем.
Доктор Прайор наклоняется вперед, опираясь обоими локтями на край стола, пока я вытираю лицо.
