в сторону, но только для того, чтобы споткнуться об одну из ручек саней и рухнуть на спину в снег.
Становится смертельно тихо. Кто-то ахает.
— Пашов! — кричит Стей-си. Она бросается вперед, как раз в тот момент, когда рядом со мной появляется Харрек с застенчивым выражением на лице.
— Мне жаль, — говорит Харрек, глядя на обезумевшего человека, двигающегося в мою сторону. — Я не подумал…
Я игнорирую его, потому что, когда я лежу на спине в снегу, Стей-си склоняется надо мной. Ее грива разметалась вокруг бледного лица, и она внезапно… кажется не такой уж и странной. Ее плоские черты становятся привлекательными, и я остаюсь неподвижным, пока она озабоченно проводит по мне руками.
Что ж, большая часть меня остается неподвижной. Мой член отзывается на ее прикосновения, жаждущий ласки.
Я вдруг понимаю, что она несет мой комплект на спине. Я много раз видел, как она носила его на руках, но до сих пор до меня никогда не доходило: мы связаны. Я отец Пей-си.
Это значит, что я спарился с женщиной и забыл об этом.
Это ужасно.
— Я в порядке, — бормочу я, чувствуя, как мой язык распухает во рту. Кажется, вся кровь в моем теле прилила к нижней половине тела. — Я просто был поражен.
Она вытирает лицо, и я вижу, что ее щеки влажные.
— Прекрасно.
Она рывком вскакивает на ноги и, пыхтя, уходит, ее комплект завывает в своем рюкзаке.
Мой комплект. Мой сын.
Моя пара.
Будь я воистину проклят, если не могу вспомнить такие вещи.
Я смотрю, как она уходит, и Харрек снова трясет своей большой рукой у меня перед носом. Я хватаю его, поднимаюсь на ноги, а затем бью его кулаком в плечо.
— Ты напугал меня, придурок.
Он просто ухмыляется, как самый большой идиот, каким он и является, и нажимает на мой сломанный рог.
— Потеря этого вывела тебя из равновесия, не так ли?
Я отталкиваю его, и он хихикает. Я смотрю, как Стей-си идет вперед, очарованный покачиванием ее бедер. Харрек смотрит на меня, а затем поворачивается, чтобы посмотреть в ту сторону, куда она ушла.
— Ты все еще не помнишь, не так ли, друг?
— Не помню.
— Что ты помнишь о последних нескольких сезонах?
Я пожимаю плечами.
— Я не чувствую, что мне чего-то не хватает. Очевидно, что это так, но мне кажется, что все в порядке. — Мои воспоминания кажутся неразберихой. Некоторые из них ясны, а некоторые — туманны и далеки. Как народ ша-кхай, мы живем здесь и сейчас, так что это не должно меня беспокоить.
Но тот факт, что я не могу вспомнить, когда мы со Стей-си резонировали, или ее прикосновения? Это беспокоит меня. Это меня очень беспокоит.
— Ты помнишь, что Айша и Химало расстались? Что они больше не претендуют на то, чтобы быть парой?
— А? — Я пытаюсь думать об этом, но в голове пусто. — Они больше не пара?
— Они заняли отдельные пещеры. — Он кивает, как будто доволен. — Я сочувствую Химало, но… возможно, Айша вернется к своим кокетливым манерам. Помнишь, как мы с тоской смотрели ей вслед? — Его рот кривится в улыбке. — С ней и вполовину не так приятно находиться рядом, но она женщина.
Все охотники в племени когда-то тяжело дышали вслед Айше. Я помню, что Харрека дико влекло к ней, и все же она нашла отклик в другом. Возможно, Харрек, моя пара, увидит в этом возможность. Мне это кажется неприятным. Химало — друг для нас обоих, и даже если они с Айшой расстались, на мой взгляд, они все еще вместе.
— Ты будешь преследовать ее?
Харрек пожимает плечами.
— Если больше никто не появится? Полагаю, я должен это сделать. — Он хлопает меня рукой по плечу. — У меня есть тайная надежда, что новая пещера людей свалится нам на головы.
— Мм. — Я снова беру шесты от своих саней и поднимаю их. Я проверяю Стей-си, но она все еще на приличном расстоянии впереди, ее гнев и беспокойство из-за меня ускорили ее шаги.
— Ты много за ней наблюдаешь, — комментирует Харрек, ухмыляясь мне.
Я смотрю на него, пытаясь понять, к чему он клонит.
Он кивает на Стей-си.
— Разве ты не помнишь?
— Ничего из этого.
— Ты не помнишь, как резонировал?
— Нет.
— Или рождение твоего комплекта?
— Нет. — Меня начинают раздражать его вопросы. Я уже сказал, что не помню, не так ли? К чему он клонит?
Харрек издает звук согласия и на мгновение замолкает. Затем он продолжает.
— А как насчет игры в футбол, в которую мы играли в прошлом сезоне?
— Я не помню. Я уже говорил это.
— Или… в тот раз, когда ты делил со мной свою пару? В мехах?
Я низко рычу и останавливаюсь как вкопанный, внезапная ярость захлестывает меня.
Харрек тоже останавливается. Он поднимает руки в воздух, ухмыляясь.
— Это шутка, друг. Просто шутка. Я проверял тебя.
— Это не смешно.
Подходит другой охотник и толкает Харрека в плечо, показывая, что он должен идти. Это Бек.
— Твои шутки так же плохи, как и твои охотничьи навыки.
— По крайней мере, я умею шутить, — возражает Харрек, и он выглядит уязвленным критикой Бека. — Я просто пытаюсь снова рассмешить своего друга.
Мы начинаем идти, и проходит несколько шагов, прежде чем моя бурлящая ярость от слов Харрека начинает просачиваться из моих мыслей.
Делиться.
Моей парой.
С ним.
С другим мужчиной.
Моя пара.
Как давно я хотел найти себе пару? Семью? И подумать только о том, чтобы позволить другому мужчине прикоснуться к ней? Я знаю, что в прошлом в нашем племени случались тройственные пары, когда два самца соглашались быть парой одной и той же самки. Я наблюдаю, не отрываясь, как она идет, ее спина напряжена, бедра покачиваются. Я не могу себе представить, каково это было — прикасаться к ней.
Но я знаю, что никогда бы не поделился.
Я подавляю желание броситься на Харрека рогами вперед. Я не должен. Он не хотел причинить вреда. Последнее, что мне нужно, — это еще одна рана на голове. И все же мысль о том, что он прикасается к ней, наполняет меня собственнической яростью.
— Почему ты так медленно идешь, Пашов? — спрашивает Харрек по прошествии нескольких мгновений. — Мы отстаем от остальных.
Очевидно, он не чувствует моего плохого настроения. Я наблюдаю, не отрываясь, как она идет на приличном расстоянии впереди меня. Если я догоню ее, она будет шагать еще быстрее, сердитая, а она уже измотана. Я не хочу утомлять