жрал, не ел, а именно жрал, не давая себе труда отрезать кусок, периодически давясь и смачно почавкивая.
— Ладно, пускай лопает, — махнул рукой Артур. — Ты лучше скажи, что теперь делать будешь? Пойдешь к себе в Верланд или заглянем к нам в Карнен-Гул? Здесь недалеко, если каналом, то прямо сейчас там будем. Пешком, правда, с неделю идти.
— А… туда? Ну… в ту страну, где ты меня подобрал?
— В Иффарин? Месяца полтора, не меньше. И то если по дороге иркуны не схватят, как вот тебя схватили.
«Иркуны? А, это, скорее всего, те мохнорылые твари», — подумала я.
— Нам, кстати, повезло просто невероятно, — продолжал Артур. Если б не ты и твоя пещера, я бы только в середине мая до Карнен-Гула добрался. Хотя, впрочем, если идти на Двиморден и Эльгер… Так как ты, пойдешь с нами? Пара часов до вечера у тебя есть.
Я очень устала, и выпитое вино слегка зашумело у меня в голове, но, похоже, исследовательский дух во мне был все еще силен. Я кивнула.
— Тогда смотри, — Он подвел меня к стене. — Вот видишь три пальца? Запоминай, как сложены. Теперь видишь? Я к ним приставляю четвертый. Направляешь на стену вот с таким рисунком — и проходишь. Понятно?
— Понятно…
— Ну-ка сама! Правильно. Теперь направь. Ага!
Вот это да! В стене неизвестно откуда появился широкий коридор.
— Вот и все. Чего стоишь? Пошли!
…Открывшаяся картина была поистине изумительной. По узкому горному ущелью шумел пенистый ручей, впадающий за мостом в неширокую реку. По берегу ручья шла дорога, поднимаясь к невидимому отсюда перевалу. А по обе стороны вздымались почти отвесные стены. И вот здесь-то, чуть выше моста, стоял самый красивый замок, какой я когда-либо видела.
То была словно душа «старого замка» на улице Рокоссовского. Да он и в самом деле был бы таким, если бы его строили не на тьмутараканских улицах, а здесь, в этих сияющих дивным светом горах, у единственного в окрестностях прохода. Ну да. Конечно. Потому-то он здесь и стоит, подумала я.
— Вот он, Карнен-Гул… — тихо произнес Артур. — Сколько раз я уже возвращался сюда, и каждый раз смотрю на него, как на чудо. Да он и есть чудо…
Мы спустились к замку. Невдалеке от ворот, у самого моста, стоял небольшой, но крепко выстроенный каменный дом. Из трубы шел дым, и пахло чем-то очень вкусным. Дверь была распахнута настежь, и оттуда слышались возбужденные голоса.
— С животными в трактир не дозволяецца! — крикнул бородатый хозяин, как только Артур, таща за собой Чиликуна, ступил на порог.
— Дядя Лем, не шуми, я сейчас отведу его в Карнен-Гул и сразу же вернусь. А ты дай ей поесть чего-нибудь.
— А платить кто будет?! — еще громче зашумел дядя Лем.
— Такие возьмешь? — спросила я, подавая ему одну монету из тех, что прихватила с собой при побеге из тюрьмы.
— Эй, а где ты их достала? Это же иффаринская монета!
— Вот там она их и достала, — грустно усмехнулся Артур. — Ладно, дядя Лем, накорми ее, а я сведу в Карнен-Гул эту дрянь. А то от него и в самом деле воняет.
Я расстегнула штормовку. Хозяин, заметив финку на моем поясе, моментально переменился.
— А что будете пить, уважаемая нэрвен? Пиво, вино…
— Вино, — сказала я, вспомнив откуда-то слышанное: пиво с вином мешать нельзя ни в коем случае. — И поесть что-нибудь поплотнее.
Овощное рагу оказалось выше всяких похвал. Вино, похоже, было той же самой марки, что мы пять минут назад пили с Артуром. Насытившись, я огляделась по сторонам. За стойкой на высоком табурете сидел пьяный гном (примерно в половину моего роста) и умильным голосом объяснял трактирщику, как надлежит крепить шахту. Кто-то у окна курил трубку. Кто-то мирно беседовал.
Я уже перестала чему-либо удивляться и только отметила про себя, что, хотя все вокруг меня говорят на разных языках, но тем не менее я все понимаю.
— А забивная крепь — она ж только для разборки завалов, потом все равно надо ставить постоянную…
— Так накурился трын-травы, что не смог найти вход в башню, там, на ступенях, и разлегся…
— А интересно, кольцо ему еще не жмет?
— А больше тебе ничего не надо? Может, тебе еще подать трезубец Нептуна?
— Долго не мог понять: почему у этих, в Верланде, всегда новые башмаки? А оказывается, они не новые, просто там их каждый день красят…
— А что король? Он не виноват. Он же не приказывал его кастрировать, он только сказал: «Поймать насильника, и чтоб он впредь этого не делал»…
— Нет, ты мне скажи, где предел? Нет его, предела, нету, нету! Костер только есть, большой такой…
Это было сказано настолько громко, что я обернулась ко входу. Парень лет двадцати пяти с навсегда испуганными глазами, бурно жестикулируя, пытался что-то втолковать своему спутнику — синеглазому юноше с длинными светло-рыжими волосами.
— Привет тебе, дядя Лем! — крикнул синеглазый.
Голос у него был необыкновенно чистый и звонкий.
Хозяин мгновенно подскочил к нему, держа в руках поднос с едой и еще одной бутылкой вина.
— Почтение дорогим гостям! Что слышно нового в Карнен-Гуле? Да, кстати, слыхали новость: Артур вернулся!
— Как? Когда? — неподдельно обрадовался синеглазый.
— Да вот только что. Притащил с собой какую-то вонючую тварь и поволок ее в Карнен-Гул. Говорил, сейчас вернется.
— А, ну тогда мы его подождем.
— Пожалста, как вам угодно. Тогда присаживайтесь вот сюда, нэрвен тоже его ждет.
— Нет, Славомир, ты мне вот что скажи: что такое магия? — продолжал испуганный собеседник, возвращаясь, по-видимому, к прежней теме. — А я тебе скажу. Это игра с миром, в которой объектом игры являются сами правила. Игра в правила игры, понимаешь?
Славомир поморщился, сделал странный жест, как бы ставя невидимую стену между собой и своим собеседником, но промолчал.
— Вот в Иффарине как? — продолжал между тем собеседник. — Они попросту навязывают нам свои правила, и все. Мы пытались их разбить в открытом бою — Изначальный Враг, да не будет названо его имя, наплодил иркунов. Они, конечно, туповатые, нечистоплотные, но зато быстро плодятся. Мы их бьем — они размножаются, мы бьем — они размножаются… Из вас, между прочим, их делали.
Иркунов? Из таких, как Славомир? Неужели это правда?
Но по гримасе боли, исказившей прекрасное лицо Славомира, я поняла: правда.
— А мы? Что мы можем им противопоставить? — распинался между тем его собеседник. — Ах-ах, мы, видите ли, Светлые, мы не должны касаться Темных Плетений…
Дверь распахнулась. На пороге стоял Артур.
— Здравствуй, Славомир! Ха, Алекс, привет? Ну,
