Книга Наркомент - Сергей Донской

– Это я, Анна Ильинична. Откройте.

– Игорек?

Надо же, какие нежности! Хозяйкины глазки за приоткрытой дверью озарились неподдельной радостью – не моему визиту, а деньгам, которые я, по ее разумению, принес. Но дверь осталась на цепочке.

Ей явно не терпелось просительно высунуть ладошку за приношением, но в то же время она опасалась, что я ее мигом оттяпаю, ладошку-то. Без опеки участкового эта карга вела себя гораздо сдержаннее, скромнее. И голосок у нее вдруг прорезался сладенький-пресладенький, настолько приторный, что она, наверное, с трудом разлепила губы, когда решилась поинтересоваться:

– Неужто денежки принес, Игорек?

– Принес, – неохотно признался я. – Мой паспорт у вас?

– Так я его на квартире оставила. Вещички твои в кладовку определила, а паспорт сунула в пиджак. Во внутренний кармашек.

Похоже, она ожидала многословных изъявлений благодарности за свои старания, но время поджимало, и мне некогда было заниматься китайскими церемониями.

– Давайте ключи, Анна Ильинична, и получите свою сотню. Только побыстрее, пожалуйста. Я спешу.

Она попробовала выклянчить доплату за полмесяца, но я был сух и категоричен:

– Больше денег у меня нет. И я заберу не все. Паспорт, кое-какую мелочь. Остальное оставляю в залог наших доверительных отношений.

Я сунул в хозяйкину лапку стодолларовую купюру. Лапка исчезла и возникла снова, уже со связкой ключей.

– Там теперь новый постоялец, – предупредила домохозяйка. – Ему ключики и оставишь.

Сверившись с часами, я погнал извозчика к месту своего недавнего проживания. Двадцать минут туда, десять – на недолгие сборы, еще столько же на обратную дорогу во Дворец молодежи. Я успевал. Даже с небольшим запасом.

Дверь, которую я привык считать своей, открылась без скрипа. Теперь за ней обитал незнакомый мне тип, охарактеризованный домохозяйкой как очень приличный молодой человек. На самом деле ему было за сорок.

Я увидел его сразу, как только захлопнул за собой дверь и обутым протопал в направлении кладовки. Он сидел за кухонным столом совсем по-домашнему – в спортивных штанах и майке салатного цвета. Сидел, откинувшись на спинку стула и заведя руки за спину. Одна половина его лица была перепачкана кровью, и те же самые бурые пятна покрывали его плечо и безволосую грудь. А в левой глазнице квартиросъемщика торчал черенок вилки, одной из тех, посредством которых я еще недавно с аппетитом уплетал жареную картошечку или магазинные пельмешки. Я подумал об этом, и меня чуть не вывернуло наизнанку.

Уж понятно, это не был несчастный случай. Даже если бы постоялец случайно пронес вилку мимо рта, он не смог бы вонзить ее себе в глаз с такой силой. Кроме того, он вовсе не трапезничал, когда с ним произошло несчастье. Во-первых, на столе не наблюдалось ничего более съедобного, чем пустая бутылка из-под портвейна да пепельница, полная вонючих окурков. Во-вторых, рот убитого был надежно заклеен скотчем, а руки связаны за спиной.

Даже не будучи экспертом судебной медицины, я легко определил признаки насильственной смерти. Догадался также, что обнаруженный мной труп не самой первой свежести. Хладнокровно заключив это, я бегом отправился в уборную – меня вывернуло наизнанку.

После этого мне сразу перехотелось разглядывать покойника и я сосредоточился на месте преступления. До моего появления в квартире был произведен торопливый обыск. Все было перевернуто вверх дном, вещи в единственном шкафу перерыты и сброшены на пол. Сунувшись в кладовку, я и там обнаружил последствия погрома. А в моем единственном пиджаке никакого паспорта не обнаружилось. И это открытие заставило меня обессиленно привалиться к стенке.

Злоумышленники могли, конечно, прихватить паспорт мимоходом, преследуя какие-то свои преступные цели. Но мне представлялась совсем иная картина. Я был почти убежден в том, что в квартире искали московский гостинец, не попавший по назначению. Адрес узнали из личной анкеты, хранящейся в столичном офисе, куда у Чернякова имелся доступ в любое время суток. Разузнав координаты, бросились на поиски сотрудника, который нарушил распоряжение коммерческого директора и обманул доверившегося ему Геворкяна. Точнее говоря, преследовали меня по горячим следам, заподозрив коварный умысел в моих действиях. А когда выяснилось, что по этому адресу проживаю не я, на всякий случай укокошили постороннего мужчину, который видел налетчиков в лицо. Возможно, вилку в глаз ему воткнул Геворкян собственноручно, деликатно отстранившись при этом, чтобы не испачкать кровью свою светлую дубленку.

Лишь после этого его горячая кровь охладилась до температуры, при которой возможен трезвый расчет. Он еще раз созвонился с Черняковым, и партнерами было принято решение дождаться утра, когда можно будет спокойно заменить один холодильник на другой. Но меня утром на рабочем месте не оказалось, я находился в ночном клубе «Мистер Икс», куда был доставлен чуть ли не под конвоем. И тогда была назначена встреча, которая должна произойти через…

Я взглянул на часы. Времени оставалось в обрез. Водитель, получивший щедрое вознаграждение, ждал внизу, но все равно следовало поторапливаться, если я не хотел, чтобы уроженцы южной республики потеряли терпение и взялись за кинжалы. Или за вилки.