самых крепких напитков к легким коктейлям.
- Бей! Бей! – дикие вопли оглушают. – Добивай эту мразь! Чтоб не встал! Урой ублюдка! Размажь его! Да! Черт дери! Да! Так!
Атмосфера накалена до предела. Разнузданность. Разврат. Порок завладевает каждым из присутствующих здесь, подчиняет волю темноте. Люди впадают в неистовство, глядя, как два мужика изо всех сил молотят друг друга кулаками на бойцовском ринге.
Просторное помещение битком наполнено посетителями, забито до отказа. В самом центре возвышается масштабный помост, окруженный металлическими прутьями, между которыми натянута железная сетка. Это место щедро освещается прожекторами, чтобы ни один зритель ничего не упустил, насладился представлением сполна.
Толпа безумствует. Некоторые гости заведения упражняются в остроумии, стараясь выдумать особенно хлесткий возглас, сдабривают речь отборными ругательствами, сальными шутками. Большинство же попросту орет во всю мочь. Улюлюканье почти перекрывает жесткую ритмичную музыку, играющую на фоне развернувшегося действа. Бурные овации раздаются при каждом удачном ударе. Никто не сдерживает эмоций.
- Нравится? – интересуется супруг. – Я давно такого драйва не ощущал. Так и тянет броситься туда, прямо на ринг.
Меня тоже тянет: броситься наутек. Удрать. Помчаться на выход. И чем скорее, тем лучше. Никак не могу привыкнуть к этому странному месту.
А Миша ведет меня вперед, приглашает присесть за стол. Пожалуй, это хороший стол. И место выгодное, удобное. Не знаю, наверное. По здешним меркам. Не слишком близко к рингу, но и не очень далеко, примерно в среднем круге.
Пол формируется из нескольких ярусов, расположенных на разных уровнях. Чем ближе к сцене, где ведется бой, тем ниже ярус. Своеобразная иерархия.
Между столами быстро перемещаются официантки с подносами. Эффектные девушки в микроскопических обтягивающих платьях, едва способных прикрывать грудь и попу одновременно, они дефилируют на высоченных каблуках и при этом умудряются ловко обслуживать клиентов, оперативно принимая и доставляя заказы.
Публика тут собирается разношерстная. Мужчины преимущественно громадные амбалы и мордовороты, пугающие громилы, которых бы никто не захотел повстречать в темном переулке. Им без всякого грима и подготовки можно сниматься в кино про «лихие девяностые». Бандиты, причем эталонные. А девушки выглядят куда приятнее. Есть совсем молодые, юные и свежие. Надеюсь, им хотя бы восемнадцать лет исполнилось. Возраст не всегда можно определить, если судить по внешности. Но в основном замечаю женщин моего возраста и даже старше, кто-то выглядит довольно просто и обычно, а кто-то прокачал себя по максимуму под стать моей бывшей однокласснице Наташе. Всех дам объединяет единственная черта – хищное выражение лица.
Ощущаю себя чужой на празднике жизни, я тут как инородный элемент. Поражает, как женщины неистовствуют не меньше мужчин, хлопают в ладоши, наблюдая за кровавым избиением, еще и кричат от восторга.
Я вообще на ринг смотреть не могу. Багровые брызги, разлетающиеся во все стороны, не вызывают у меня никакого воодушевления. Не выношу вида крови, физически с этим не совладаю, сильнейшая тошнота накатывает в момент.
- Это что, и есть твоя идея? – спрашиваю Мишу. – Ставки на бои без правил? Своего рода тотализатор?
- Не угадала, - широко ухмыляется.
- Неужели? - хмурюсь. – А что тут еще можно делать? Лишь деньги на ветер спускать, пытаясь угадать, чья возьмет. Признавайся, какого бойца выбрал?
- Себя, - выдает коротко.
Впечатление, точно прямо в грудь меня бьет.
- Это плохая шутка, - отвечаю медленно.
- Это не шутка.
- Что? - выдаю пораженно. – Ты... Ты с ума сошел?
- Совсем не веришь в меня? – криво усмехается.
- В смысле – не верю? – поражаюсь. – Я...
Мой голос тонет в протяжном реве гонга, знаменующем окончание боя.
Неистовые вопли. Громовые овации. Дикий визг. Свистки. Ор поднимается до небес.
Тянет уши ладонями зажать, лишь бы этого всего не слышать. А через несколько минут мимо нашего столика проносят носилки с проигравшим бойцом. И, судя по его состоянию, проиграл он уже навсегда. На этом бедняге живого места не найти, даже смотреть на него больно. Сомневаюсь, будто можно кого-то спасти при таком чудовищном раскладе. Вздрагиваю и отворачиваюсь. Бросаю взгляд на победителя, который буквально ревет от собственного торжества. Бьет себя кулаками по груди. Животное. Ничего человеческого в нем не найти.
Меня передергивает от волнения.
- Миша, - беру мужа за руку, выразительно сжимаю. – Я не хочу твоей смерти. Нужно быть психом, чтобы выйти на этот ринг.
- Думаешь, я настолько простая мишень? Легкая добыча? – посмеивается. – Да я кому угодно тут зад надеру. В два счета. Вот увидишь.
К нашему столик подсаживается приятель супруга. Тот самый Колян. Узнаю его сразу. Лицо запоминающееся, кирпича просит. Наверное, поэтому у него такая кличка: «Коля-Кирпич». Среднего роста парень, сбитый, крепкого телосложения. Глазки вечно бегают, суетятся, воровато поглядывают по сторонам. Моментально становится понятно, что их обладатель только и рыщет, чего бы стянуть.
- Привет, Мишаня, - узкие губы растягиваются в змеиной улыбке. – Иришка. Рад вас тут видеть.
Мужчины жмут руки, а на меня еще сильнее тошнота накатывает. Никак не могу прийти в себя от недавних заявлений.
Бои без правил. На смерть. Настоящая бойня. Развлекуха для конченных отморозков. Мой муж и правда собирается принимать участие в этом кровавом цирке?
- Миша, ты этого не сделаешь, - говорю прямо.
- В смысле, Ир? – изумляется. – Даже шанса мне не дашь? Посмотри сперва, потом отчитывать будешь.
- Посмотреть? – усмехаюсь, еле удерживаюсь от истерики. – На что посмотреть-то? Как тебя убивают?
- Я хулиган от природы, - бросает он. – Разве забыла, какие номера в школе откалывал? Да никто не рисковал со мной закуситься.
- Господи, Миша, - мучительно хочется взвыть. – То школа была, молодые ребята. А здесь просто звери. Они же совсем бешеные. Сам не замечаешь? Их наркотой накачивают.
- Нет у нас никакой наркоты, - моментально встревает в разговор Колян. – Все чисто и натурально. Без запрещенных веществ.
Ну, конечно. Что еще он скажет? Только
