class="p1">Мало было змее имущества папы. Надо было подгадить так, чтобы у меня не было ни единой возможности нанять хорошего адвоката.
Хотя, сдается мне, адвокат в нашем с Русом деле мало чем поможет. Там не просто дело, а целое «делище», что больше по части следственного комитета.
Размышляя об этом, я толкаю дверь нашего денежного гадюшника и, едва волоча ноги от внутреннего желания слиться с этой работы, все же плюхаюсь на свое место за столом.
Как есть в пальто и шапке. Сегодня холодно, а у меня ушки мерзнут.
— Чего расселась, Сонька? — тут же одергивает меня старший менеджер, — Давай работай!
Морщась от мерзкого по соей природной тональности голоса Марины Юрьевны, все же раздеваюсь и пристраиваю свою попу в форменной юбке на место.
— Шустрей-шустрей! — прикрикивает вдогонку Юрьевна.
Этой женщине надо не в банке, а в тюрьме работать. Зеков гонять. Даже флегматичный и отрешенный ото всего Паша, после месяца работы в нашем серпентарии, стал нервно дергаться от ора Марины Юрьевны.
Эдак он никогда не заработает на свою вожделенную однушку в девятнадцать квадратных метров и окочурится вследствие неврологического тика. Заклинит парня и все…
— Шустрю я шустрю, — почти любезно отзываюсь я и, натянув на физиономию привычный доброжелательный оскал приступаю к своим непосредственным обязанностям.
И в следующую секунду дверь с улицы распахивается, являя очередного клиента. К моему невероятному удивлению им оказывается тот самый мужик из магазина.
Если еще пару секунд назад мое настроение было просто паршивым, то сейчас степень его паршивости удвоилась.
А уж после того, как этот красавчик, сделав пару шагов командным тоном объявил:
— Добрый день, коллеги. Я Владислав Паршин!
— О, божечки, — пискнула рядом Полька, — Это наш новый босс.
— Чего…? — выпала в осадок я.
Короче, паршивость утроилась.
* * *
Как по закону подлости, моя короткая недоуменная ремарка не осталась незамеченной для нового начальника и старшего менеджера. И если последняя глянула со всей стервозной строгостью, то второй смотрел совсем иначе. С интересом и даже какой-то едва уловимой иронией.
Бросив в мою сторону уничтожающий взгляд, Марина Юрьевна, расплылась в улыбке перед новым начальником и почти сладко пропела:
— Добро пожаловать, Владислав Сергеевич. Мы вас ждали!
— Оно и видно, — со смешком бросил он, осматриваясь.
Мы с Полькой одновременно застыли, как статуи, изображая из себя идеальных банковских работников. Обе с приклеенными к лицам улыбками. Втянули животы и равнодушно уставились на вошедшего клиента.
Заценив нас, новый босс, непонятно чему кивнул и повернулся к старшему менеджеру:
— Думаю, Мария Юрьевна, с коллективом я познакомлюсь после. Сейчас пусть лучше принимают клиентов. Устроим небольшое знакомство после закрытия офиса. А сейчас покажите мне мой кабинет?
Это он ту крысиную конуру в конце нашего зала назвал кабинетом?
Боюсь, красавчик, тебя тут ожидает большой облом.
Вот уж не знаю, откуда его такого респектабельного к нам прислали, но тут он явно не от хорошей жизни.
— Ты слышала? — ткнула меня в бок Полька, — Он сказал: после закрытия знакомиться будем.
— Ага, — кивнула я.
— Будто нам после работы заняться нечем! — возмутилась она, — Меня муж, между прочим, ждать будет.
Я ничего не ответила, только вздохнула и принялась за работу, которой было, к слову, немало.
Остаток рабочего дня тянется невыносимо долго. Постоянно поглядывая на настенные часы и мысленно проклиная так медленно ползущую стрелку, всеми силами стараюсь абстрагироваться от хамства очередного клиента и думать о чем-нибудь хорошем. Например, о том, как я приду домой и, упав на свой разложенный диван просто провалюсь в крепкий сон.
Ах, какое бы это было счастье!
И какая непозволительная роскошь!
Поспать мне все равно никто не даст, потому что дома сегодня есть нечего, и если я еще могу перебиться на сухом пайке, то Руслана кормить надо.
Кстати о нем!
Украдкой достав телефон, открываю месседжер и кидаю брату сообщение, где в приказном порядке порошу почистить картошки к моему приходу. Он, конечно, не сильно рад такому повороту событий, но деваться ему особо некуда.
«Кто не работает, тот не ест» — отправляю ему вдогонку.
За что в ответ получаю грустный смайлик и обиженно молчание.
Знаю, что вечером будет дуться на меня, но недолго. Чует свою ответственность за разбитое окно и образовавшуюся в результате этого нехватку в нашем семейном бюджете.
— Нафига мне эта школа, Сонь?! — иногда пыхтит он в очередном запале, — Давай я ее брошу и пойду работать. Я мужик и должен зарабатывать!
Откуда у него такие радикальные мысли, право, не знаю.
— Угу. А затем отправишься в детдом, — мгновенно осаживаю ее.
А то раскрылился, больно!
— Это еще почему?
— Потому, что я твой опекун и не справляюсь со своими обязанностями, ведь по закону России дети должны учиться в школе, а не работать.
После этого Рус сдувается и смотрит жалобно и обреченно, понимая, что никто не спасет его от очередной контрольной по математике.
Наконец, этот длинный день подходит к концу. Без одной минуты восемь Полька начинает шустро собираться и ей удается избежать «знакомства» с новым начальником. Я же, задержавшись в туалете, не успеваю схватить свой плащ, как в клиентском зале появляется наш новый босс и, чарующе улыбнувшись, командует:
— Прошу всех в мой кабинет. Это не займет много времени.
Мы с Пашей быстро переглядываемся и уныло тащимся вслед за Паршиным. Заходим в тесную конуру без окон и первое, что замечает это большой и, наверное, очень вкусный торт.
— Не задерживаемся! — командует Марина Юрьевна и принимается резать торт, — Пашка, быстро чай наводи!
Паша бледнеет, краснеет, сглатывает, но послушно плетется к чайнику.
Я же скромно, присаживаюсь на стул подальше от нового начальства и решаю, что уж если не получилось свалить по-тихому, то хоть тортика поем в свое удовольствие. Тем более, что кушать хочется аж желудок сводит.
И вот сидим мы за столом, все по очереди поглядываем на часы и пьем чай, усердно стараясь поддержать разговор, который откровенно не клеится, несмотря на все усилия нового шефа.
Владислав Сергеевич расспрашивает нас о работе филиала, а после незаметненько так начинает задавать вопросы и о личной жизни.
Практически не вникая в разговор за столом, с наслаждением пью ароматный чай, доедаю уже второй кусок торта, как новый шеф внезапно обращается ко мне:
— Ну, а вы, София, что о себе расскажете?
Замираю, не донеся до рта вилку с тортиком, поднимаю на шефа растерянный взгляд и, с сожалением опустив вилку, интересуюсь:
— И что же вы хотели узнать?
— Поскольку у нас тут не официальная обстановка, то что-нибудь личное, — спокойно
