скучал угрожающего вида амбал. Скользнув по нам взглядом, он отвернулся. Наверное, один из охранников парка.
— Два билета на вон ту карусель, — сказала в окошко Аяко, ткнув большим пальцем себе за спину.
Кассирша молча выдала ей две прямоугольные картонки.
— Погоди, давай заплачу, — сказал я.
— Не надо. Это ж мне припёрло прокатиться, а ты просто составляешь мне компанию. Считай — одолжение делаешь. Пошли! Надеюсь, ты не боишься высоты.
— Вроде, нет.
Что со мной происходило?! Сопротивляться Аяко было просто невозможно! Она была так красива, и от неё пахло… как от мамы в детстве! Только в несколько раз сильнее.
Я не осознал, как мы оказались возле аттракциона.
Аяко вручила билеты наряженному в героя какого-то анимэ парню, стоявшему при входе на карусель. Тот оторвал корешки и кивнул, приглашая проходить. На карусели была занята только половина мест — желающих покружиться нашлось немного. Большинство отдавало должное различным сортам пива.
Прежде чем сесть в люльку, Аяко неожиданно развернулась ко мне и, схватив меня за грудки, с неожиданной силой притянула к себе. Рефлективно я упёрся, но это не было нападением. Блестящие глаза вперились в меня, затягивая в неведомую глубину. Замерев, я смотрел на девушку и чувствовал, что весь мир сузился до двух бездонных омутов, обещавших неземные чувственные наслаждения. Девушка приоткрыла рот, и я ощутил её пряное дыхание. Оно уносило в иные миры, где в небеса рвались неведомые купола и шпили огромных призрачных городов, реки походили на дороги из расплавленного золота, а земля расцветала ослепительно-яркими цветами. Голова закружилась, и я заметил проскользнувшее в глазах девушки удовлетворение, даже торжество. Захотелось оттолкнуть её, разорвать эту гипнотическую связь, но тут я ощутил на губах вкус влажного, горячего поцелуя! Машинально сделал вдох, и аромат Аяко заполнил меня целиком. Это походило на невидимую паутину. Может, какая-то магия?! Но я не мог противостоять ей.
— Давай садись! — страстно прошептала Аяко мне в лицо.
Словно сомнамбула, я повиновался. Что-то внутри меня запротестовало, но тело слушалось девушку, а не мозг. Тот вопил что-то вроде: «Куда угодно, только бы с ней!» Я себя не узнавал! Привыкшему контролировать себя, мне становилось всё некомфортней и тревожней, но противиться Аяко было невозможно. Проклятье!
Девушка решительно потянула меня за руку. Мы уселись в люльку и опустили металлическую скобу, служащую одновременно страховкой и поручнем.
— Страшно?! — возбуждённо спросила Аяко.
— Нет, — ответил я, едва ворочая языком.
— А у меня сердце колотится, как бешеное!
Парень у входа лениво потянулся к пульту управления, нажал кнопку, и карусель пришла в движение.
В кармане Аяко зазвонил сотовый. Девушка досадливо поморщилась, и я понял, что ей не хотелось отпускать поручень. Похоже, не так уж она и жаждала прокатиться на чёртовой карусели. Тогда зачем затащила меня на неё?!
Одной рукой достав телефон, Аяко приняла вызов.
— Алло! — тон был раздражённый.
Да, ей точно не нравилась карусель…
— Появились люди Акайо, — проговорил мужской голос в динамике.
Мой натренированный слух позволял услышать каждое слово, хотя звук на телефоне был установлен не слишком громкий.
— Много? — Аяко напряжённо наблюдала за тем, как окружавший карусель заборчик движется навстречу всё быстрее.
— Прилично. Уходить придётся через чёрный ход.
— Ч-ч-ёрт! — прошипела Аяко. — Ладно!
Она сунула сотовый в карман и взглянула на меня.
«Ты кто такая?» — едва не спросил я. Но опыт заставил меня промолчать. Происходило нечто странное. Очевидно, эта девица не из-за моей исключительной привлекательности ко мне подкатила. Её подослали, и сейчас что-то шло не по плану. Главный вопрос: по чьему плану?!
Карусель начала подниматься, постепенно принимая вертикальное положение. Аяко закрыла глаза. Она бледнела, сжав губы и вцепившись в поручень. Кажется, ей стоило немалого труда сдержать крик, когда карусель резко пошла вниз.
Я невольно залюбовался: тонкие черты лица, развевающиеся рыжие волосы, пушистые ресницы. Сейчас, когда она была так напугана, маска роковой женщины, привыкшей брать, что захочет, слетела. И вместе с ней ослабло чарующее действие, которое девушка на меня оказывала. Я словно очнулся, вынырнув из сладкого омута.
Но в этот миг знакомое неприятное ощущение десятком мокриц поползло по спине, быстро распространяясь по всему телу. В голове зашумело, перед глазами поплыл красноватый туман, во рту пересохло. Я завертел головой, пытаясь сообразить, откуда исходит опасность. Но сделать это на карусели не представлялось возможным. Когда закончится оплаченное время?! Мы сели совсем недавно, и парень, управляющий каруселью, не торопился нажимать на кнопку: стоял, прислонившись к ограде и уткнувшись в телефон.
Я раскрыл рот, глотая воздух. И это было не из-за пируэтов, которые выделывала наша люлька. Меня накрывал необъяснимый приступ!
Глава 8
По металлическому поручню пробежал разряд тока.
Вздрогнув от неожиданности, Аяко распахнула глаза. Вокруг сгущалась тьма — не обычная, а та самая, которая окутывает мага, когда он начинает входить в Кава-Мидзу. Волшебная река заволновалась, звуки отступили. Ничего не понимая, Аяко посмотрела на альбиноса.
Парню явно было плохо. Вернее, он только что не загибался. Из Кава-Мидзу в него вливались какие-то потоки, которые она не смогла определить. Зато было яснее ясного: река что-то делает с Исикавой, и ему от этого совсем худо. Аяко понятия не имела, как остановить поток чёрно-багровой мути, толчками входящей в него. Она потянулась к ней, входя в Кава-Мидзу, но что-то невидимое грубо её оттолкнуло, словно говоря: «Не лезь, тебе не по зубам!».
Закусив губу, девушка во все глаза смотрела на альбиноса, не зная, как ему помочь. От бессилия она так вцепилась в поручень, что побелели костяшки пальцев. Вдруг она увидела, как часть энергии выплеснулась в эту реальность. Чёрные вихри пронеслись по воздуху, сея хаос и разрушение. Они задели только карусель и растворились, уйдя в небытие, но и этого хватило: что-то натужно заскрипело, оглушительно щёлкнуло в самом центре механизма, вращающего люльки. С пронзительным свистом из-под основания карусели вылетела извивающаяся плоская лента. Металл заскрипел, взвизгнули приводы, запахло палёным.
Исикава открыл глаза и непонимающе уставился перед собой. Аяко заметила, что поток вливавшейся в него энергии ослаб, превратившись в тоненький ручеёк. Но сейчас уже было не до него.
Карусель резко накренилась, пошла восьмёркой, металл гнулся прямо на глазах. Девушку охватил панический ужас. Она не могла сосредоточиться, чтобы остановить разрушение. Её словно сковало, и она просто наблюдала за тем,
