красивое, самое богатое… а оттенков зелёного в нашей траве всяко будет побольше, нежели у соседей.
Вот только парень даже не предполагал, что в его голове нагло поселится крамольная идея — жениться на какой-нибудь другой дочке какого-нибудь другого герцога. Поселится и даже аренду платить не будет. А всё из-за какой-то там рыжей соплячки ростом в метр шестьдесят!
Вот тебе и весь патриотизм.
Парень от бессилия взмахнул мечом перед собой, наотмашь.
Иногда Антону даже хотелось, чтобы война началась поскорее.
Он закрыл глаза и стал, как считалочку перечислять про себя события новой истории. Это его всегда успокаивало.
С тех пор, как люди научились убивать Богов, прошло уже двести лет.
С момента освоения магии с помощью божественных трупов — где-то примерно столько же.
Затем — сто лет великой резни. Или, как её называют в учебниках — первой мизотеистической войны. Довольно пессимистично называть какую-то войну первой, когда ещё не было второй, но что поделаешь.
Итогом войны было разделение континентальной империи на две половины. Одна половина, та, что теперь известна как Объединённые Герцогства, освободилась от влияния Богов и признавала их только в качестве больших батареек для подпитки магической энергии.
Благо, Богам для этого совершенно не обязательно было быть живыми.
Вторая же так и не прекратила поклоняться небесным истуканам. Они предпочли продолжать выпрашивать магию у Богов и служить у них на побегушках.
Антон ухмыльнулся.
Впрочем, после того как его предки вырезали добрую половину этих божков, оставшиеся стали куда щедрее на дары своим последователям. К сожалению для нас, конечно.
Антон открыл глаза. В них читалась небольшая тоска.
Любая война заканчивается перемирием; первая мизотеистическая не стала исключением. И длилось это перемирие вот уже сто лет.
И непонятно, сколько ещё оно продлится. Конечно, всё указывало на то, что совсем недолго…
Но что, если это не так?
Антона передёрнуло от ужаса.
Тогда ему предстоит провести следующие двадцать-тридцать лет на званых ужинах и торжественных приемах с этой… Анжелой.
Мечты о том, чтобы найти себе жену где-то подальше от семейства Аквилл, на то и мечты — о них можно думать, но это не гарантирует, что они станут реальностью. В конце концов, семья многое дала Антону. И он обязан быть достойным лицом своего рода и прилежным сыном своих родителей. Ведь если не он, то кто?
Первый мечник Академии. Тот, кто лично будет сражаться с Богами в авангарде, когда дело дойдёт до войны. Богов, к сожалению, не берет свинец. Такие, как он — необходимы герцогству.
Не оставит же он дела своего рода на…
Дверь в тренировочный зал резко распахнулась у парня за спиной; по деревянному полу быстро застучали грузные шаги.
— Антон! Вот ты где!
…своего придурошного младшего брата.
— Антон! Э-эта ч-чернь совсем охерела! — голос брата, как обычно, резанул парню по ушам. Антон воткнул меч в деревянный манекен и неспешно развернулся.
Влад, его младший брат, держался за покрасневшее горло и пытался что-то ему объяснить, одновременно сражаясь с одышкой.
— Кто это тебя так? — Антон приподнял бровь.
Влад уставился в пол; его лицо побагровело от стыда и гнева.
Антон вздохнул и сделал шаг вперёд; по затылку Влада прилетела смачная оплеуха.
— Кто. Тебя. Так?
Влад поднял глаза на брата, потирая голову.
— Стерлинг… как его там, — неуверенно промямлил он.
Чего⁈ Погодите, но… Может, ему послышалось?
— Один из тех задротов со второго этажа? — на всякий случай уточнил Антон.
Влад кивнул.
— Ага, он.
— Тебя, — Антон закатил глаза, — младшего сына рода Кислевских, избил какой-то очкарик⁈
— Нет, — младший брат замотал головой.
— А кто? — окончательно теряя нить разговора, нахмурился Антон.
— Эм… ну, тот что не очкарик.
— Ты же сказал, что тебя избил Стерлинг?..
— Да, но… Стерлинг не очкарик, — Влад вздохнул, — очкарик это второй… да какая разница!
Кислевский злобно уставился на старшего брата.
— Честь нашего рода под угрозой, если кто-то узнает об этом…
Антон раздражённо хмыкнул. «Честь рода под угрозой», да уж. Эта фраза обычно переводилась как «реши за меня мои проблемы» — и он её слышал от брата уже не раз и не два.
Брат наглеет. Брат получает по орехам. Брат идёт к Антону.
Но огрести от каких-то ботанов⁈
Нет, Антону нравились умные люди. Он слышал про их рекордные вступительные баллы — действительно впечатляюще. Парень не разделял насмешки над теми, кто поступил в Академию на бюджет.
Однако просто быть умным — преступно мало для того, чтобы чего-то стоить в этом мире. Пусть эта парочка и академические гении. Вот только без родовой силы и магии они ничто.
— Как ты вообще с ними связался? — Антон требовательно смотрел на брата.
Тот расплылся в улыбке.
— Я защищал твоё достоинство.
Ах, вот оно что.
— День второкурсника, — начал быстро объяснять Влад. — Ты ведь не захотел идти, поэтому представлять род пришлось мне…
Угу, представлять род. Антон терпеть не мог пить алкоголь с малоприятными ему людьми, особенно за родительский счет. Как это ни назови, а суть останется всё та же.
— … и в какой-то момент на сцену выбежал этот Стерлинг, — младший брат так распалился, что уже не говорил, а словно прыскал ядом. — И, представляешь…
Антон приподнял бровь.
— … начал признаваться в любви твоей Анжеле! У всех на виду! Какое-то безродное отребье!..
Влад принял горделивую позу.
— Я решил разобраться с этим. Не посрамить тебя перед…
Антон зажмурился, зная, что брат скажет дальше.
— … твоей будущей женой!
— А она была там? — ледяным тоном уточнил Антон.
— Нет, но все же видели…
Антон поднял ладонь, заставляя Влада заткнуться.
— Плевать, — ему хотелось покончить с этим поскорее. — Возьми людей. Сделай всё как обычно.
Влад неуверенно глянул на брата.
— Скажи Рохану, что это я попросил.
Антон покачал головой. Бедный глава охраны Кислевских Рохан последние пару лет больше занимался решением проблем Влада, чем своими непосредственными обязанностями. Стоило ли говорить, что он его недолюбливал.
Старший брат развернулся и схватился за меч; Влад, тем не менее, никуда уходить не спешил.
— Что-то ещё? — раздраженно произнес Антон.
— Он сказал кое-что про тебя. Ты бы слышал…
Удар. Щепки от манекена снова полетели во все стороны.
— И что ты от меня хочешь? Чтобы я пошел сам бить ему морду? Я? Первый мечник?
—
