останется Майлз.
Майлз Мариано живет в моем доме. У нас общая стена. Дверь. Каждую ночь, когда я буду спать, между нами будет всего несколько футов.
Между мной и первым парнем, которого я когда-либо любила.
Между мной и мальчиком, обвиняемым в убийстве.
Он одаривает меня ухмылкой, от которой у меня колотится сердце, и пятится к дому, засунув руки в карманы.
— Спокойной ночи, соседка.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мама, слава богу, спит на диване, когда я прокрадываюсь через парадную дверь. Даже если я в топе Натали, она могла бы почувствовать исходящий от меня запах алкоголя. Она так усердно работает в «Bloody Mary's», что в большинстве случаев редко досиживает до девяти часов вечера, прежде чем отключиться. Каждый, кто останавливается в Бомонте по пути в более крупные и лучшие места, хочет побывать в «Bloody Mary's», известном как своими напитками, так и жутким декором.
Мама забеременела мной на последнем курсе колледжа, и когда мой отец узнал об этом, он порвал с ней и отказался от своих прав. Каким-то образом ей удавалось совмещать дородовые визиты, занятия, учебу и работу в неполный рабочий день. Мы оказались в Бомонте, потому что ее родители в Хартфорде не позволили своей незамужней дочери с новорожденной переехать к ним, и в итоге нам пришлось несколько месяцев жить в комнате в гостинице, пока она не нашла дуплекс в аренду. С тех пор были только она и я.
Хотя и не из-за того, что Тесс не пыталась помочь. Она умоляла маму принять помощь с тех пор, как у моего велосипеда появились тренировочные колеса.
Я направляюсь к лестнице в свою комнату, усталость накатывает на меня волной. Но как только скрипит первая ступенька, мамин голос зовет:
— Милая? Это ты?
Черт. Так близко. Надеюсь, она не унюхает водку, которой я провоняла.
— Да, мам, только я. Никаких грабителей.
Мама выскакивает из гостиной. Она только что была в отключке, а в следующую секунду превращается в Кролика-Энерджайзера.
— И ты не собиралась праздновать со мной? Свой выпускной вечер?
— Ты спала!
Она показывает мне свой фирменный знак: у нее наигранно отвисает челюсть, и она хлопает себя рукой по груди.
— Я? Я бы никогда не заснула, пока моя дочь на вечеринке, особенно когда в доме еще есть мороженое.
Я ахаю.
— Здесь есть мороженое?
Мне все равно нужно выпить немного воды перед сном, чтобы не проснуться с похмельем.
— Ты пила?
— Нет, — быстро отвечаю я. Раньше я никогда не лгала маме, но с тех пор, как я стала Мэдди, между нами становилось все больше и больше лжи и секретов.
Мама складывает руки на груди, прищурив глаза.
— Наркотики? Сатанинские ритуалы?
Я смеюсь.
— О боже, мам, нет.
— Тогда можешь съесть мороженое.
Я почти выдохнула с облегчением. Я люблю свою маму, но ей не обязательно знать все.
Она игриво толкает меня в плечо.
— Итак? Каково это — быть выпускником средней школы? Это все, о чем ты мечтала?
До исчезновения Софи сегодняшний день был бы для меня огромным облегчением. Вместо этого я в основном просто испытываю ностальгию по всем тем годам, которые мне не удалось провести с Джорданом, Натали, Лив и девчонками из группы поддержки. По всем воспоминаниям, которые у меня остались только в выпускном классе. Хотела бы я, чтобы у меня было больше времени оставаться Мэдди, девушкой звезды футбола Джордана Голдмана.
— Да. Все, о чем я мечтала.
Мамин взгляд падает на мою руку, и она хватается за нее с изумлением, широко раскрыв глаза.
— Еще один подарок от Джордана?
Я лучезарно улыбаюсь.
— Да, он подарил мне его сегодня вечером.
В ту же секунду, как мы стали официальной парой, Джордан осыпал меня подарками. У нас закончились вазы для всех букетов белых роз, а мама купила Fitbit (фитнес-браслет) после того, как съела весь темный шоколад, который он мне подарил. И все же ничто не сравнится с этим кольцом.
Она крутит мою руку и тоскливо вздыхает.
— Это так красиво. Джордан проделал отличную работу. Хотела бы я, чтобы у меня был парень, который покупал бы мне красивые украшения.
— Как будто у тебя не было двадцати парней, осыпавших тебя подарками, когда ты была в моем возрасте. — Однажды Лив назвала маму МИЛФОЙ, и я заставила ее поклясться, что она никогда больше так не скажет.
Мама отмахивается от меня.
— Джордж пригласил тебя на свидание на прошлой неделе, — напоминаю я ей с раздраженной улыбкой.
Она направляется на кухню и достает из шкафа две миски.
— Ты должна быть благодарна, что я не сказала "да". Он по возрасту совсем как ты.
— Так я должна быть благодарна. Город не будет сплетничать обо мне, если ты будешь встречаться с ним.
— Хa! Ты их недооцениваешь. — Мама с громким стуком опускает две ложки в наши миски и оборачивается, широко улыбаясь. — Я больше не могу держать это в себе. У меня есть секрет!
— Скажи мне!
— Угадай, кто новый исполнительный директор гостиницы!
Я ахаю, и мы прыгаем и визжим. Мама работает над этим с первого дня в гостинице. Она начинала экономкой, а теперь будет управляющей.
— Хотя, плохие новости. — Она резко перестает прыгать и надувает губы. — Это означает больше смен и больше часов на дежурстве. Но я все равно собираюсь найти время для своей любимой девочки, прежде чем она бросит меня ради вечеринки в колледже.
Я стараюсь не вздрагивать при упоминании колледжа. Теперь, когда я не дружу с Эш, единственное, о чем мы с мамой спорим, — это мое будущее.
— Я твой единственный ребенок, — напоминаю я ей. — И вообще-то я собираюсь учиться в колледже.
Она усмехается.
— Ты бы не бросила свою единственную мать, чтобы учиться.
Нашим первоначальным планом был общественный колледж, чтобы я могла окончить его без долгов — или, по крайней мере, с ними можно было справиться — затем летние издательские курсы в Колумбийском университете и, наконец, карьера моей мечты в книгоиздательстве в Нью-Йорке, где мама могла бы навещать меня в городе и посещать бродвейские спектакли.
Но после того, как были поданы заявления и пришло согласие, я поступила в тот же колледж, что и Джордан, в Университет Южной Калифорнии. Они завербовали его, так что он никак не мог отказаться, и я никак не могла отказать ему, когда он предложил пойти вместе.
Университет США — это слишком дорого, малыш. Как насчет общественного колледжа, о котором мы говорили?
Но ты всегда хотела работать с
