сентября!»
«Не смей меня попрекать однолюбством! Так уж вышло. И ты тему не переводи».
«Ладно, сестра. Я пойду. Не буду отвлекать от Дашки. Спокойной ночи!»
«Пока, дорогая! Не хандри! Пей! И найди себе мужика на отпуск. Развлечешься, расслабишься и сразу жить захочешь».
Зоряна фыркнула и потянула через трубочку коктейль. Народу в бар набралось уже много. И, насколько она могла судить, отдыхала в одиночку только она. «Мужика найди… Мне кажется, это не выход. Я от одного сбежала не для того, чтобы сразу другого найти. Нет, надо придерживаться плана: отдыхать, читать и плавать в море. А потом вернусь в Москву и все с чистого листа начну». Зоряна кивнула самой себе очень решительно, еще раз потянула через трубочку коктейль и вернулась к себе в номер.
Глава 4. Встреча
Никлас
Следующий день после событий в баре Никлас весьма неплохо провел, купаясь в потрясающе прозрачной воде знаменитого Fig Tree Bay, рядом с которым и находился его отель. Он много плавал, плотно ел – от воды у него всегда разыгрывался аппетит, – чуть-чуть вздремнул после обеда, посмотрел новостной канал в своем бунгало, после ужина снова устроился за барной стойкой. Он видел Симону и ее подруг, но, кажется, гордость у женщины имелась: она лишь кисло улыбнулась ему и отвернулась, взмахнув блондинистой шевелюрой. Никласа это ни капли не тронуло. Он заказал привычный виски со льдом и полез проверять почту. Отпуск отпуском, но дела фирмы никуда не денутся. Отец приучил его даже на отдыхе держать руку на пульсе. Никлас решил, что и так неплохо отдохнул сегодня: весь день сотовый пролежал ненужный на тумбочке.
Несколько счетов, пара договоров на согласование, что-то на подпись. Никлас вздохнул. Административное ведение дел был не его коньком, но выполнять приходилось. Отец настоял, чтобы сын обязательно перенял весь его опыт. Самому же Никласу больше по душе была работа с мастерами в цехе.
Его отец, Петр Федорович, родился и вырос в России. Здесь же он создал небольшое конструкторское бюро в середине 90-х. Дело неплохо продвигалось, и каким-то чудом Петр познакомился с предпринимателем из Швеции. За годы совместной работы они сблизились, и тот предложил перебраться за границу. Швед задумал организовать свою дизайнерскую фирму, но ему не хватало толкового человека, который помог бы ему именно с технической стороной вопроса. Петр на свой страх и риск согласился. Вместе со шведским коллегой они создали небольшую фирму, которая стала заниматься промышленным дизайном. Так, в конце 90-х в возрасте двенадцати лет мальчик Коля оказался в городе Гётеборг. Здесь же он получил шведский паспорт, став Никласом Бергом.
Партнер по бизнесу, помогавший первые года три-четыре, вскоре к делу охладел и вышел из фирмы без каких-либо проблем. Он занялся чем-то другим и даже переехал в столицу: Стокгольм привлекал его больше. Петр Федорович расстался с партнером по-дружески без проблем и сложностей. Главным образом потому, что поддержка шведа ему была уже не нужна, а еще потому, что давно мечтал сделать бюро только своим. Только не знал как. Но сами звезды, видимо, так сложились.
Переехав за границу, Петр Федорович не забросил свою конторку, но долгое время она существовала как придаток к фирме, не принося дохода, даже наоборот тянула средства. Но он никак не желал проститься с родиной и своим детищем окончательно. Постепенно, когда дела пошли в гору, он реорганизовал российскую фирму в филиал дизайнерского бюро. А когда Никлас окончил университет и повзрослел, Петр передал сыну филиал практически в безраздельное пользование.
Младший Берг, пользуясь карт-бланшем, занялся тем, что ему нравилось больше всего – производством удобной современной мебели из дерева. Он часами мог пропадать в мастерской с плотниками и краснодеревщиками. Никласу не нравилась бумажная работа, он не переваривал бухгалтерию, переговоры и заключение договоров, но с упоением часами мог работать над куском дерева, превращая его в стул, стол или кресло. Он разбирался в видах дерева, знал, к какому и какой подход нужен. Уже в подростковом возрасте он мастерил небольшие деревянные поделки.
Петр Федорович смотрел на это сквозь пальцы: пусть мальчик развлекается и лучше узнает дело изнутри, а потом, как подрастет, его можно будет направить в нужное русло. Быть бизнесменом и при этом строгать деревяшки невозможно. Отец хотел перевести сына на чисто административную работу. Ему нужен был преемник и человек, который будет вести дело и дальше. Но когда Никлас был в России, отец не имел на него такого сильного влияния, как в Швеции, и поэтому Берг-младший «отрывался» как мог.
В день приезда в филиал, он никогда не садился за бумаги. Первым делом, он шел в мастерскую, смотрел, как работают плотники. Знакомился с новыми работниками, если такие бывали. А потом в кабинете переодевался в рабочий комбинезон и шел за свой верстак. Если бы об этом узнал Берг-старший, скорее всего, был бы в гневе. Он был мужчина жесткий и требовал от сына подчинения. Считал, что без жесткой дисциплины, вести свое дело невозможно. В общем-то, он был прав. Но душа Никласа стремилась к работе руками намного больше, чем к управлению фирмой. В конце концов, можно же нанять исполнительного директора, который будет заниматься бумагами. Никлас несколько раз заводил об этом разговор с отцом, но то его не слушал. «Нанять чужого человека? А ты мне на что? Ты должен управлять этой фирмой наравне со мной, а не какой-то пришлый человек». Отец не доверял незнакомым людям. Даже знакомым и то не всегда доверял. Поэтому считал, что сын непременно должен вырасти в управленца. Поэтому тот и заканчивал факультет менеджмента, а не какие-нибудь дизайнерские курсы. Плотников и столяров у Петра Федоровича было навалом.
Противостоять воле отца Никлас не мог. Да и мама, Марина Геннадиевна, считала, что фирма непременно должна быть сосредоточена в их руках. Ей так было спокойнее. Хотя, по сути, она никогда не встревала в дела мужчин. Еще в России она приняла на себя роль хозяйки дома. Следила, чтобы всегда было чисто и уютно. Развлекала гостей, когда они приходили в их дом. Никогда не мучила мужа хозяйственными делами. Она считала, что это ее работа и миссия: воспитание сына и ведение дома. Уже позже, в Швеции, она смогла позволить себе нанять горничную и иногда приглашала повара для званых обедов. Но по-прежнему любила печь пироги по своим рецептам, поражая и изумляя шведских друзей.
Виски было допито, заказан новый стакан. Никлас покрутил в руках телефон и набрал номер. Пока оператор соединял его с другой страной, он встал и вышел из бара на террасу. Бассейн мерцал в голубой подсветке. За столиками сидели в основном пары. Еще бы – так романтично: южная ночь, звезд, вдали шум прибоя, музыка здесь играла тише, чем в помещении, а множественные огоньки, разбросанные по территории, придавали атмосфере флер загадочности.
– Дружище! – донеслось до Никласа с другого конца провода. – Как ты?
– Неплохо, – Никлас не мог не улыбнуться, услышав жизнерадостный голос друга. – Здравствуй, Элоф.
– Признавайся, сколько сердец ты уже успел разбить? Отрываешься по полной?
– Не говори мне про отрыв. Ты должен был быть здесь, как и остальные. То бунгало для меня одного слишком просторно.
– Прости, я знаю. Эй, ты не должен грустить из-за нас. Ты должен отдохнуть за всех!
– Я
