календарная обрядность, погребальный культ, бытовая медицина, заговоры, духовные стихи.
Полный свод сведений по хозяйственной практике, религиозным, нравственным и социологическим понятиям народа был собран А. Ермоловым в работе «Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах» (т. I. СПб., 1901). Эта работа представляет большую ценность как систематизированное собрание повседневных народных наблюдений и примет, составленное в сравнительном плане, с привлечением интересного материала по народным воззрениям славянских и неславянских пародов Европы.
Важное значение в разработке погребальной обрядности имела известная монография Д. К. Зеленина «Очерки русской мифологии» (вып. 1, Пг., 1916), в которой автор установил различие в культе умерших естественной смертью («родителей») и неестественной, насильственной смертью («заложных» покойников), а также проследил близость последних к образам русалок.
Такая область народного творчества, как заговоры, подвергалась изучению в ряде работ, наиболее полной из которых является книга А. В. Ветухова «Заговоры, заклинания, обереги и другие виды народного врачевания, основанные на вере в силу слова (Из истории мысли)». «Русский филологический вестник», вып. 1–2, Варшава, 1907. В ней поставлены вопросы о происхождении заговора, об отражении в нем народных религиозных воззрений, о роли церковного элемента. Заговор ставится автором в один ряд с апокрифом и духовным стихом как источник, дающий возможность проследить формы, в которых христианство внедрялось в массы.
Вопрос о взаимовлиянии христианской литературы и устного народного творчества стал предметом исследования в специальных трудах видных ученых-филологов прошлого века (А. Н. Веселовского, А. И. Кирпичникова, Е. В. Аничкова и др.), посвященных культу и мифологии православных святых, наиболее почитаемых в народной среде[34]. Авторами прослежены стадиальность в развитии образов православных святых в Византии и Западной Европе, подготовившая почву для проникновения христианской легенды в русскую народную жизнь, а также отражение церковных преданий в обрядах, обычаях, суевериях, получивших практическое значение.
Из сводных работ по русским народным верованиям заслуживает упоминания книга неутомимого этнографа-собирателя С. В. Максимова «Нечистая, неведомая и крестная сила» (СПб., 1903), содержащая яркий и живо изложенный материал по религиозным праздникам, обрядам, быту и мировоззрению крестьянского населения, который, правда, почти не был подвергнут автором научному анализу.
Названные труды составляют лишь незначительную часть дореволюционного научного наследия в области изучения народной религии, включающего и монографии исследовательского плана, и сводные, обобщающие труды, и работы, затрагивающие узкие темы.
Оценивая заслуги дореволюционного религиоведения в изучении восточнославянских верований и культов, необходимо сказать, что представители русской науки проделали поистине огромную работу в деле собирания и накопления конкретного фактического материала; многие ученые, не будучи марксистами, сумели близко подойти к верному осмыслению отдельных явлений культурной и духовной жизни народа, но ограниченность их методологии сказалась на уровне теоретической разработки проблем обыденного религиозного сознания, которая в дореволюционной историографии была только начата[35].
* * *
В послеоктябрьский период задачи научных исследований определялись конкретными планами построения социалистического общества в нашей стране, коренными изменениями в сознании и психологии трудящихся, необходимостью создания социалистической культуры и нового быта. Остро встал вопрос о выкорчевывании вековых религиозных пережитков и предрассудков, о борьбе с остатками старых, отживших производственных и социальных отношений, семейно-бытовых устоев и т. п. Эти непосредственные идеологические задачи вызвали заметный подъем в изучении религиозности населения. В 20– 30-х годах началась переоценка и критическая переработка дореволюционного научного наследия, шел поиск новых материалов, перестройка научной работы на основе марксистско-ленинской методологии.
Одна из первых попыток с марксистских позиций изложить историю формирования православно-языческого синкретизма была предпринята крупным советским историком религии профессором, академиком АН БССР Н. М. Никольским. Опираясь преимущественно на богатый этнографический и археологический материал, он сделал общий очерк дохристианских верований днепровских славян (см. I и II главы книги «История русской церкви». М.—Л., 1931), обратив особое внимание на тесную связь религиозных воззрений и культов с формами хозяйственной и общественной жизни.
Рассматривая проблему христианизации Древней Руси — пути насаждения православия, его результаты, причины и корни возникновения так называемого двоеверия, Н. М. Никольский показал чисто внешний характер «обращения» в христианство народных масс. Процесс образования двоеверия, которое не было оригинальным русским явлением, каковым его считали официальные историки церкви, оказался возможным потому, что содержание христианства не ограничивалось отвлеченными богословскими концепциями, что в нем в христианской оправе существовали многочисленные пережитки «тех народных религий, которыми пестрели Восточная и Западная империи»[36]. Двоеверие возникло уже на византийской почве. Путь образования православно-языческого синкретизма был путем приспособления христианской идеологии и культа к народным верованиям и обрядам, путем многочисленных уступок православия прежней вере.
Н. М. Никольским отмечена огромная живучесть элементов язычества, особый консерватизм его культа. Яркие, образные картины жизни и быта Древней Руси, мастерски набросанные в книге, приоткрывают перед читателями живые черты сознания, образа мыслей и построений людей той далекой эпохи.
Глубокая теоретическая разработка вопросов бытового православия (в конце 20-х — начале 30-х годов) принадлежит советскому ученому профессору Н. М. Материну, специалисту в области этнографии и исторических и теоретических проблем научного атеизма.
Принципиальные взгляды Маторина на исследования религиозных явлений были положены в основу разработанной им совместно с А. А. Невским «Программы для изучения бытового православия (восточноевропейский религиозный синкретизм)» (Л., 1930). В ней намечалось конкретное изучение религиозно-бытовых особенностей определенных географически и исторически сложившихся районов, отдельных слоев населения. По результатам собранного материала авторы предполагали составить религиозно-бытовые карты районов изучения, которые позволили бы установить «географию культов», проследить историческое распространение культовых особенностей, периодизацию культов.
Узловым моментам народных религиозных верований посвящены монографии Н. М. Маторина «Православный культ и производство» (М. — JL, 1931) и «Женское божество в православном культе. Очерк по сравнительной мифологии» (М., 1931). В работе о производственном характере православного культа вскрыта земная основа народных религиозных верований и приспособленческая роль церкви в освящении важнейших видов хозяйственных и домашних занятий населения. Маторин исследовал народное понимание образов православных святых, отметив, что в крестьянской среде были восприняты и освоены лишь те образы христианских святых, которые в какой-то степени сохранили и унаследовали характерные черты древних славянских божеств — помощников в производстве.
Книга о женском божестве представляет собой исследование длительного исторического процесса развития образов дохристианских женских божеств и их связи с Образом богородицы в православии. В работе намечена постановка важных теоретических проблем: генезис и различные стадии женских культов, их преемственность; сходство дохристианских элементов образа женского божества с образами христианских святых, универсальный характер функций женского божества в православном пантеоне. В истории формирования женских культов Н. М. Маторин выделил ряд периодов, соответствующих определенным ступеням производственных и общественных отношений. В результате анализа типичных черт женских образов православия — богородицы и Параскевы Пятницы — и сопоставления их с образами славянских божеств им вскрыт древний языческий пласт в образах христианских святых.
Из исследований, проведенных в начале 20-х годов, необходимо остановиться на работе М. И. Смирнова «Культ и крестьянское хозяйство
