оценила.
Через полчаса сытая, согретая и повеселевшая Ассоль взахлёб рассказывала Кире про себя и свои попытки закадрить какого-нибудь парня.
— А ты что себе парня не заведёшь? Блин, если бы я жила в общежитии, я бы обязательно с кем-нибудь встречалась… — мечтательно закатились раскосые глаза. В этот момент девушка показалась Кире уточкой-мандаринкой, тем более нос у Ассоли был немного вытянут, напоминая плоский птичий клювик.
Таша одёрнула подругу:
— Асса! Ну что ты такое говоришь!
— А что? — легкомысленно ответила та. — Она вроде ничего так. Даже симпатичная… — словно делая над собой усилие, признала девушка.
— Парни не тараканы, легко не заводятся, — со смехом сказала Кира, переводя разговор в шутку. Уж перед кем, а перед болтливой и легкомысленной Ассолью она отчитываться и делиться личным не собиралась.
Глава 4
Прошлое и настоящее
Ранним утром Кира шла по асфальтированной дорожке, направляясь к учебному корпусу её факультета, который, как и ещё несколько корпусов университета и комплекс общежитий, был расположен в сосновом бору.
Морозный, свежий и чистый зимний воздух приятно холодил щёки. Падал пушистый снег. На дорожке уже были следы прошедших ранее студентов. Ей можно было бы свернуть и пройти по натоптанной лесной тропке, которая так и называлась «через лесок наискосок», но Кире хотелось прогуляться перед парами, и поэтому она пошла по «длинному пути», который пролегал параллельно узкому одностороннему проезду для студенческого автобуса.
Фонари не горели, так как дирекция учебного комплекса экономила деньги, но ей было всё равно. Она прекрасно знала каждую выбоину этой дорожки, по которой ходила от общаги до корпусов множество раз за три с половиной месяца учёбы.
Утренняя двадцатиминутная прогулка по лесу доставляла ей удовольствие.
Когда выполняешь какое-либо механическое действие, легко задуматься о чём-то так, что ничего вокруг не замечаешь. Темнота и отсутствие спутников этому лишь способствовали. Мрак раннего декабрьского утра напоминал Кире про космос и её «подселенца», который больше чем на неделю оставил её в покое: то ли для обдумывания ситуации, то ли просто выдохся при передаче информации. Второе всё же вероятней. В «заключении» возможности Грима были весьма урезаны. И стоило смириться с тем, что придётся жить с ним всю свою жизнь без права отказаться от такой сомнительной чести. Впрочем, в том массиве информации было и то, что срок жизни практически бессмертного Грима был ограничен сроком жизни его сосуда, так что по сути заключение в ней — лишь что-то вроде краткого оттягивания неизбежного конца. И Кире не нравилось, что Гриму в какой-то момент может надоесть грустное прозябание в её теле и он захочет закончить своё «наказание» кардинальными методами. Возможно, не прямо сейчас, но в дальнейшем Грима стоит как-то подбодрить, чем-то заинтересовать, чтобы обезопасить своё будущее.
Кира подумала о своём бывшем парне. Владе. Прошло почти два месяца, как они расстались, но ей до сих пор было больно. Стоило отпустить мысли, и они начинали крутиться вокруг него, причиняя сердцу и душе мучительную, почти физическую боль. Кире не нравилась боль. Никогда не нравилось страдать, она привыкла быть сильной, а не жалкой, растоптанной или, не дай создатель, умоляющей и выпрашивающей. Ей даже удавалось делать вид, что всё в порядке, и никому не показывать своих душевных переживаний. По-прежнему улыбаться и чувствовать вкус к жизни, от которой она не собиралась отказываться ради кого бы то ни было.
Гриму было гораздо тяжелей. Он был буквально сломлен такой потерей любимой…
В выходные Кира ездила в родной город, впервые после того вечера, как они с Владом расстались. Мама сказала ей развеяться и сходить на дискотеку в ДК. Там она встретила Артёма, друга Влада. Виделись они всего пару раз, но их знакомство было довольно необычным.
Артём учился в гимназии, куда Кира и несколько человек из её класса ходили на уроки физики, так как в их школе учителя по этому так нужному для поступления на техническую специальность предмету не было. Влад рассказал, что Артём спрашивал его: «Что это за гениальная девочка в вашей школе учится, которая годовую контрольную по физике решает за пятнадцать минут, причём сразу оба варианта? Наш физик про неё нам все уши прожужжал». И тогда Кира придумала «эпичную шалость» и познакомилась с Артёмом после своего последнего звонка, когда была в школьной форме с двумя пышными бантиками в волосах и голубой ленточкой «выпускник 2000» через плечо. Они с Владом зашли к Артёму за видеокассетой. Им открыл невысокий светловолосый паренёк, который, глядя на них, округлил светло-серые глаза, а Влад «добил», сказав заранее подготовленную фразу:
— Артём, помнишь, ты спрашивал про гениальную девочку, решающую контрольные по физике за пятнадцать минут? Так вот, знакомься, это — Кира, моя девушка.
Потом они долго смеялись над вытянувшимся лицом Артёма и булькающими звуками, которые выходили из его приоткрытого рта. Это на самом деле было очень забавно.
На дискотеке в прошедшую субботу Артём сам подошёл к Кире, поздоровался и пригласил на медленный танец. А когда они танцевали, спросил, почему она одна, без Влада. Точнее, посетовал, что такую красивую и зажигающую на танцполе девушку могут увести, пока его друг непонятно где прохлаждается. Получилось совершенно спокойно, улыбнувшись, сказать, что они с Владом больше не встречаются. Артём напрягся и после танца вывел её из зала в коридор, где они поговорили. Очень осторожно парень поинтересовался, что случилось, и Кире удалось, пожав плечами, весело ответить, что этот вопрос стоит задать Владу, который был инициатором их расставания.
— Вот дурак! — в сердцах воскликнул Артём, и Кира искренне засмеялась.
— Неужели ты думаешь, что я бы встречалась с дураком? — спросила она. — Просто так сложилось.
— Всё равно… Ты… такая… — Артём потупился и чуть покраснел. — А он… Он…
Кира на это улыбнулась.
— Ты меня совсем не знаешь… Я вредная, ехидная и постоянно рассказываю пошлые анекдоты.
Артём улыбнулся в ответ.
— То, что ты не стала ничего говорить плохого про Влада, уже многое о тебе говорит.
— А что я могу плохого про него сказать? — искренне изумилась Кира. — Это было бы как-то совсем странно. Если я встречалась с человеком, любила его, то человек же не изменился только из-за того, что нам стало не по пути. Он по-прежнему тот же, просто уже сам по себе. И я — сама по себе…
