наркоман. Сивый заинтересованно вытянул шею, присаживаясь на краю подпола. К нему подтянулся и подельник, пока еще до конца не врубившийся в происходящее.
— Ломидзе, подсвети-ка — не видно же ни хрена! — распорядился Сивый, пытаясь что-нибудь разглядеть в открывшейся яме.
Долговязый достал мобилку и включил фонарик: слабый луч света разогнал темноту в яме, в которой судорожно вошкался должник-наркоман, пытаясь половчее стянуть с какого-то большого ящика грязную заплесневелую дерюгу, расползающуюся в его руках. Наконец, ему это удалось, и взорам Сивого и Лома предстал деревянный армейский ящик, проклепанный железными полосами. Тимоха «расстегнул» металлические защелки и откинул крышку в сторону…
— Ох. еть, не встать… — Не сдержал эмоций Лом, когда в свете фонарика перед обалдевшим мелким бандюком блеснули всеми цветами радуги дорогие цацки: кольца, браслеты, цепочки… У него прямо глаза разбежались: отдельно по краю ящика, были разложены аккуратными стопками разносортные и разноцветные пачки хрустов — в основном серо-зеленые доллары, но попадались так же банкноты и других стран. А еще, что самое смешное, давным-давно вышедшие из обращения рубли времен почившего Совка.
— Как это? Откуда? — Сивый, явно не доверяя собственным глазам, поспешно нырнул в яму и, оттолкнув Тимоху в сторону, запустил руку в драгоценности едва не по локоть. — Это же просто опизд. неть можно! Лом — мы богаты! Богаты, понял ты, длинная образина?! — Перебирая нежданно свалившееся на его голову богатство, он едва не кончил от возбуждения. — Тут добра на десять жизней хватит — хоть сральник себе золотой отливай! — Сивый схватился за ручку ящика и дернул, пытаясь оторвать его от земли, и тут же свалился на ящик «с прострелом» в спине. — Ай! Сука! Спина! — болезненно запричитал он. — Не унести сразу! Частями будем…
— Если заберете всё, — неожиданно вмешался Тимоха, жопой почувствовав нужный момент, — долго не протянете: найдут, где бы ни спрятались — даже в загранке, и зароют! Живьём! Дед — страшный человек! Ему завалить кого — что высморкаться! Сам видел…
— Так это его хабар? — просипел Сивый, держась за спину и с трудом выпрямляясь.
— Не думаю… — покачал головой Тимоха.
Сивый, неожиданно растеряв весь свой гонор, задумчиво почесал репу:
— Согласен с утырком: за такой грудой рыжья обязательно кто-то стоять должен. Из серьезных… деловых… А старый урка, наверное, просто за сторожа канает.
— Берите за мой долг… — поспешно произнес Тимоха. — А про нычку забудьте… ящик большой, может дед сразу и не заметит… А если и заметит, может, меня до смерти и не забьет… Внук, все-таки, хоть и не родной…
— Долг у тебя натикал немаленький, обсос… — Сивый деловито начал распихивать по карманам пачки долларов и золотые украшения. — Лом, че застыл, — прикрикнул он на подельника, — набивай карманы, пока фартит!
После окрика «пахана», длинный спрыгнул в яму и присоединился к Сивому, запустив загребущие руки в ящик с ювелиркой. Драгоценности стремительно перекочевывали в карманы мелких уголовников.
— Хватит! — В какой-то момент Тимоха не выдержал и, едва ли не грудью, лег на распотрашиваемый хулиганами ящик
— Чё пробеял, чушок? — Сивый напрягся, его маленькие глазки злобно сверкнули в темноте.
— Вместе закопают! — Напомнил Тимоха о возможных неприятных последствиях потерявшим всякие края бандюкам.
— Ладно, хватит, внатуре! — Скрепя сердце принял правоту приведенных наркоманом доводов Сивый. — Завязываем, Ломидзе! — Лом послушно остановился, а Сивый придирчиво оглядел содержимое ящика. — Незаметно… вроде… на первый взгляд… — Слегка поморщившись, произнес он. — Авось пронесет тебя, бедолага!
— Я вам ничего больше не должен! — выдохнул наркоман, поспешно закрывая ящик и застегивая защелки. А вдруг передумают, уроды? А так, действительно есть еще шанс, что дед не заметит… Он уже сюда давно не заглядывал… — Как мог, успокаивал себя Тимоха.
— Не должен, — вальяжно заявил Сивый. — Мы забываем про ящик, а ты — забываешь про нас! Понял, сука?! — неожиданно во весь голос гаркнул он.
Уже расслабившийся Тимоха даже присел от неожиданности.
— Обосрался, придурок конченый? — заржал уголовник. — Запомни это состояние, торчок! Если чё — не дед, так мы тебя зажмурим!
Тимоха послушно закивал головой, стараясь поскорее избавиться от грабителей дедовского «золотого запаса». Но и самом для него важном он тоже не забыл — нахлынувшее возбуждение слегка притушило боль, но ломка никуда не делась.
— Сивый… мне бы… — заикнулся Тимоха, но наркоделец понял его проблему с полуслова.
— Ах, да, держи, обсос! — Сивый барским жестом бросил на крышку ящика небольшой пакетик с белым порошком, который пацанчик схватил дрожащей рукой. — Это тебе на поправку здоровья… Смотри только, не обдолбись до усрачки, — предупредил он. — Герыч сегодня высший сорт! Я даже разбодяжить его не успел! — И они с Ломом весело заржали.
Тимоха мог бы принять все это за дурную шутку, но он точно знал, что на его нищенские средства он мог позволить себе только бодяженный продукт. Но и на бодягу лавандоса иной раз тоже не хватало. Вот и задолжал…
— Все, адьёс, амиго! — Помахал рукой Сивый позабывшему про все на свете наркоману, прижавшего заветный пакетик с порошком к своей груди. — Коллега, помоги-ка ты мне выбраться, — держась рукой за сорванную спину попросил подельника Сивый. — Самому вылезти, по ходу, не судьба.
— Говно вопрос, коллега! — Звякнув забитыми драгметаллом карманами, долговязый уголовник, совсем не напрягаясь, ловко выбрался из неглубокой ямы. После чего подал руку «шефу» и, практически, выволок его на поверхность.
— Будь здоров, Тимка, не кашляй! — слово в слово, повторив за участковым, произнес на прощание счастливый, здоровый и разбогатевший в одночасье Лом, покидая заброшенный хлев с «боссом» под ручку — больная спина пахана давала о себе знать.
Но вот вымогатели хлопнули покосившейся дверью и исчезли из поля зрения Тимохи в ночной темноте. Пацанчик мгновенно преобразился: и куда только исчезли его неуверенные движения? Тремор в руках исчез, словно его и не было — ни крошки ценного порошка не должно пропасть вхолостую! Конечно, лучше бы ширнуться по вене, но это долго, а его и так ломает. Надо срочно подлечиться, а потом уже и черед машинки [1] наступит. Самый быстрый способ на данный момент — это дорога[2].
Уверенными движением Тимоха вскрыл пакетик с Герасимом[3] сыпанул порцию белого порошка на крышку ящика. Пакетик исчез в кармане, а в руке торчка появилась кредитная банковская карточка. Денег на ней давно не было, да и счет, наверное, аннулирован, но этим кусочком пластика удобно было формировать дорогу нужного размера. Быстро разобравшись с постройкой «дороги жизни», Тимоха поднес к лицу карточку с остатками прилипшего порошка и слегка втянул воздух подрагивающими ноздрями. Обоняния коснулся неприятный кисловатый запах с едва заметным «ароматом» уксуса, однако, для Тимохи этот запах был сейчас милее
