href="ch2.xhtml#id115" class="a">[18], в 1493-м – Парацельс; Пико делла Мирандола[19] умер спустя год после его рождения; в 1510 году родился Джироламо Кардано[20] в 1517-м – Амбруаз Паре[21], их современником был Коперник[22]. Всё это было рождением одного начала с новым религиозным восприятием, новым мышлением, новой наукой, новым искусством. Они зазвучали исключительно ко времени и к месту среди множества беспокойных голосов, охваченных нетерпением выразить то, что они сумели сформулировать только с их приходом.
Сейчас невозможно оценить, в какой степени маленький Теофраст испытывал влияние монахов-бенедиктинцев. В монастырских архивах Айнзидельна сохранилось лишь одно упоминание, записанное после его смерти, когда он уже не мог возразить. [Согласно записи], он был лишь девяти лет от роду, когда покинул [монастырь], но достаточно опытен и сведущ в жизни церкви и в отправлении её служб. Монастырь сжигали трижды: в 1465, 1509 и 1577 годах. Нам не известно, как он выглядел в 14931502 годах; но имеется старинный рисунок Айнзидельна, сделанный в 1577 году, который сохранил для нас его тогдашний вид перед последним уничтожением в пожаре. Восстановление долго откладывалось из-за нехватки средств, так что нынешняя церковь была отстроена лишь в конце семнадцатого века, на что указывает её архитектура в стиле барокко.
В 1502 году д-р Вильгельм фон Гогенгейм был назначен городским врачом в Филлахе, в Каринтии. Мы располагаем заслуживающим доверия свидетельством о тридцати двух годах, проведённых им там, в документе от 12 мая 1538 года, написанном спустя четыре года после его смерти. Он был составлен, чтобы подтвердить право его сына на оставленную им собственность, о чём документ и свидетельствует в следующих выражениях:
«Мы, члены магистрата, совет и вся община Филлаха, сим документом свидетельствуем под присягой, что обладающий глубокими знаниями и знаменитый Вильгельм Бомбаст фон Гогенгейм, Лицензиат Медицины, жил вместе с нами в Филлахе в течение тридцати двух лет и за всё время пребывания проявил себя человеком благородным и благовоспитанным. По доброй воле мы свидетельствуем о его добродетели, о его праведном и безупречном поведении, что мы и считаем своим долгом сделать. В 1534 году, точно в день рождения нашей Возлюбленной Царицы Небесной, он ушёл из жизни здесь, в Филлахе. Да явит Бог Всемогущий милосердие душе его. Вышеуказанного Вильгельма Бомбаста фон Гогенгейма благороднейший и высоко учёный господин Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, доктор обоих Искусств Медицины, является сыном, рождённым в браке, и прямым наследником вышеупомянутого Вильгельма Бомбаста фон Гогенгейма. И чтобы этот документ заслуживал доверия как абсолютно надёжный, мы заверяем его приложением печати города Филлаха».
Итак, теперь Теофраст достаточно подрос, чтобы пойти в школу, а в Филлахе была школа, основанная известными всем Фуггерами из Аугсбурга, которые занимались добычей свинцовой руды в Блайберге[23] неподалеку от Филлаха. Их Горное училище предназначалось для подготовки мастеров и лаборантов, чтобы те руководили работами, обучали горнорабочих и проводили анализ разведанных металлов и руд. Многими годами позже в своих «Хрониках Каринтии» Парацельс писал о её полезных ископаемых:
«В Блайберге имеется отличная свинцовая руда, которая обеспечивает свинцом Германию, Паннонию, Турцию и Италию; в Гутенберге много железной руды с особенно высоким содержанием чистого металла и глинозёма, есть также купорос высокого качества; золотоносная руда в Санкт-Патернионе; а ещё цинк(ит), очень редкий металл, не найденный нигде более в Европе; превосходная киноварь, не обделённая ртутью, и другие ископаемые такого же качества – перечислить их все невозможно. Таким образом, горы Каринтии – это закрытый сундук, который, если подобрать к нему ключик, покажет свои великолепные сокровища».
Таким ключиком оказалась разработка полезных ископаемых, начатая Фуггерами, и доктор вместе с сыном, должно быть, часто совершал переходы по вековым лиственным лесам, доходя до Блай-берга, что на склоне Добрача, чтобы наблюдать за превращением руды в процессе её дробления, плавки и отливки в гладкие бруски свинца.
В Горном училище доктор преподавал химию, или алхимию, по мере продвижения в изучении химии.
Отец и сын жили на Гаупт Плац (Рыночной площади) Филлаха в доме № 18, а училище находилось на Ледерер Гассе. Теофраст ходил туда ежедневно и сидел на скамье, пока его отец преподавал. Тот факт, что Фуггеры выбрали д-ра Вильгельма фон Гогенгейма на эту должность, свидетельствует о его больших познаниях в химии, и мы полагаем, что мальчик в то время уже был знаком с некоторыми её законами и испытал притягательную силу химических опытов. У его отца была собственная небольшая лаборатория в доме на Рыночной площади, в которой он сам проводил опыты. В 1879 году д-р Карл Аберле видел эту комнату, а во внутреннем дворе отметил шар на перилах, ограждавших несколько ступеней, которые вели в дом, и ему пояснили, что шар украсил позолотой Теофраст.
Для дальнейшего обучения мальчика отправили в знаменитую бенедиктинскую школу в монастыре Св. Андрея в долине Лаванталь. И можно предположить, что там он сблизился с Епископом Эрхартом, или Эберхартом, Баумгартнером, который помогал Фуггерам в их алхимической лаборатории. Не вызывает сомнений, что высокий уровень преподавания и его врождённая наблюдательность вооружили мальчика знаниями для дальнейшего. Климат Каринтии благоприятствовал его физическому развитию и переходу в весьма здоровое отрочество. Местность, где он жил, как и Карниола, совсем недавно пережила ужасную битву с турками, которых удалось отогнать от самых ворот Филлаха в 1492 году.
Теперь Теофраст готовился к поступлению в университет, или в колледж, скорее всего в Базеле. Он даже занимался изучением оккультных наук с отцом и с помощью отцовской подборки книг. В то время невозможно было стать врачом без знаний гуманитарных наук, относившихся к оккультизму. Такого понятия, как «точные науки» не существовало. Всё университетское и монастырское обучение строилось на выродившемся и в большой степени искажённом наследии в виде догм, сформулированных греческими и римскими врачами; они усердно переписывались столетиями и стали бессмысленными из-за ошибок при переводе с греческого на латынь, с латыни на арабский и с арабского вновь на средневековую латынь.
В V веке до рождества Христова на смену Гиппократу, великому «Отцу Медицины», пришёл Аристотель Стагирит, обладавший внутренним чутьём непревзойдённого гения и почти осязаемым мастерством эмпирика. Он писал на все темы: его интересовали физика, метеорология, механика, анатомия, философия, биология, происхождение жизни, животные, органы животных, размножение, память, сон, сновидения (мечты) и т. д. Его наследие огромно, он открыл врата и указал точный путь в науку. В течение шестисот лет одна школа в медицине сменяла другую в Греции, Александрии и Риме. Но переложение с одного языка на другой ухудшало и запутывало основы, заложенные Гиппократом и Аристотелем, в
