словно нарочно сбиваюсь чаще. В результате мы ругаемся вдрызг, и на этом урок сорван.
– Терпение – величайшая из добродетелей, – произнесла я на нейсском.
– Это точно не про нас двоих, – уныло сознался Ирвин и уткнулся в тарелку.
Однако он был не из тех, кто грустит долго. Уже через пару минут на его губах появилась очаровательная улыбка.
– Мэй, простите моё любопытство. Каковы ваши планы на будущее?
– В первую очередь я должна поблагодарить вас за то, что не дали мне умереть.
– Вашу жизнь спас Тэйт, я здесь ни при чём.
– Он сказал то же самое, – заметила я.
– Тэйт слишком скромен. И всё же, Мэй. Насколько я понял, в Орлисе вас ничто больше не удерживает. Ваш уважаемый супруг достойно погребён, как и несчастное дитя. Извините, что затрагиваю такую печальную тему.
– В самое ближайшее время я намерена покинуть Гидар. – Упоминание о моём вдовстве я предпочла пропустить мимо ушей.
– Неужели вы собираетесь вернуться в Кирею?
– Под Киреей вы подразумеваете Кирейскую провинцию? – я особо выделила последнее слово. – Нет, я не спешу попасть в рабство. Если бы у меня на родине остался хоть кто-нибудь из близких, тогда я стремилась бы домой, несмотря на риск. Но все мои родные погибли, да и они не защитили бы меня от печальной участи. Девушек из Киреи вывозили в Огорию целыми поездами, я сама чуть не попала в такой.
– Светлая Богиня… – Ирвин покраснел. – Мэй, простите! Я понимаю: война, грязь, инстинкты. Мне рассказывали, что творят на завоёванных территориях имперцы, но я не подумал… не связал это с вами… – он окончательно смутился, чем привёл меня в замешательство.
Неужели со стороны война видится иначе? И Гидар наивно верил, что империя пощадит Кирею больше, чем Дарос, Керон или Катиз? Не превратит побеждённых в рабов?
– Мне повезло, я не стала рабыней. – Пояснять, что моё замужество не сильно отличалось от рабства, мне не хотелось. – А сейчас всё это в прошлом. Управители Орлиса милостиво выдадут мне часть денег летта Лирина, и я отправлюсь в Нейсс.
– Как же вы поедете? – Ирвин опустил золотистые ресницы. – Отсюда в королевство ведёт только окружная дорога, а она небезопасна. До сих пор банды беглых рабов из Огории нападают на поселения и одиноких путников.
Я подозревала, что знаю о бандитских набегах куда больше столичного летта, который в приграничье недавно и проездом, но вдаваться в подробности не стала.
– Вы же не боитесь путешествовать.
– Мы хорошо защищены.
Он отвёл руку в сторону: на кончиках его пальцев вспыхнула крошечная синяя искра, через секунду выросшая в огонёк – маленький, робкий, покорный. Я в ужасе подалась назад. Ирвин – одарённый! Воспитанный галантный красавец – стихийник!
– Мэй, не пугайтесь. Я полностью контролирую силу.
От танцующего на ладони язычка голубого пламени, который то вытягивался и сжимался, то закручивался спиралью, было не отвести глаз. Гидарский огонь, тот, что шутя уничтожал города, тот, что выжег Лиорр…
– Вы тоже воевали? – выдавила я через силу.
– Нет, я дипломат, никто не отправит меня в бой. – Ирвин потушил огонёк. – Но я хочу, чтобы вы знали о моих способностях прежде, чем я сделаю вам предложение.
– Предложение? – с опаской переспросила я.
– Взаимовыгодное, – подтвердил он и перешёл на нейсский. – Мэй, наша встреча – невероятная удача для меня, не иначе, вмешалась сама Богиня. Мне необходимы уроки нейсского, а вы великолепно знаете язык. Я готов платить в месяц триста гидарских зéлов – в два раза больше, чем получает лучший учитель в Рексоре. Это компенсация за то, что вам придётся переезжать из города в город вместе с нами. Всё свободное время мы будем заниматься – поверьте, я способный и послушный ученик. Вы с комфортом доберётесь до Нейсса, и, если ваши планы не изменятся, в Скелоссе мы расстанемся.
– Вы хотите за месяц довести ваш нейсский до идеального? – уточнила я.
Задача сложная, но выполнимая. Ирвин говорил довольно бегло, но пропускал двойные гласные и путал ударения, отчего смысл некоторых слов изменялся до неузнаваемости.
– Идеальным мой разговорный за такой короткий срок вряд ли станет, – честно признал он. – Но я обязан сделать так, чтобы при обсуждении серьёзных вопросов не возникало двусмысленностей. Даже одно неверно произнесённое слово обойдётся мне слишком дорого. Нейсский – тот язык, где значение зависит от полутонов, а я, хотя и разбираю их на слух, повторить не могу.
Я задумалась. Предложение было заманчивое, триста зелов – приличная сумма. Пусть я до сих пор не очень хорошо разбиралась в ценах, но слышала, что в приграничье на сто зелов семья прекрасно жила месяц. Неизвестно, до какой степени простирается щедрость управителей, выделенных ими денег может не хватить на дорогу до Нейсса. Потом на месте тоже нужно будет устроиться, вдруг я не сразу найду работу. Средства мне понадобятся. Вот только сколько в этих соображениях разумной составляющей, а сколько симпатии к самому Ирвину? И как со стороны будет выглядеть моё совместное путешествие с мужчиной или даже с мужчинами?
– Ирвин, когда вы сказали: «переезжать из города в город вместе с нами», вы имели в виду летта Тэйта?
– Да, его и ещё одного молодого человека, нашего помощника, я ожидаю его с минуты на минуту. Уверен, они будут только за приятную компанию, особенно Тэйт. Ведь нам больше не придётся ссориться из-за уроков.
Вот уж сомневаюсь. Более того, я уже в курсе, кем меня считает целитель и что он решит, когда услышит о так называемой учительнице. Но не всё ли мне равно? Мне нужны деньги, меня гонят из Орлиса, и предложение Ирвина – прекрасный выход.
– Я согласна, – ответила на нейсском. – С этой минуты мы с вами постараемся разговаривать исключительно на этом языке. Как долго вы задержитесь в Орлисе?
– Спасибо, Мэй! – просиял Ирвин. – Мы планировали выехать завтра утром. Я сделаю всё, чтобы вы не пожалели о вашем выборе, и обещаю вам комфортное и безопасное путешествие!
«Спасибо» он произнёс так, что оно превратилось в «обнимаю». Пожалуй, ежедневные занятия ему действительно необходимы. Весь обратный путь до моей комнаты Ирвин улыбался.
– Пойду обрадую Тэйта, – сказал он на прощание.
Я живо представила себе «радость» целителя и подавила вздох. Но грустить было некогда. Если я завтра уезжаю из Орлиса, откладывать визит к управителям нельзя. Сменила домашние туфли на уличные, надела кофту и покинула комнату. Коридор вывел меня к лестнице, не потребовалось расспрашивать служанку, которая старательно натирала оконные стёкла и покосились на меня с выражением крайнего неодобрения. Внизу моё везение закончилось: я столкнулась с
