детский голосок. Девочка лет четырёх примеряла венок из одуванчиков.
— Обязательно, а то на поезде нам уже не успеть, — ответила молодая женщина, дополняя убор малышки васильками.
«Точно! К экзаменам теперь только на самолёте успею!» — вспомнил Петька и вместе с давним страхом проклятья в небе появилась тёмная туча.
— А если тучка дождик принесёт? — словно прочитала его мысли девочка.
— А мы её прогоним. Нам ведь не нужен сейчас дождик, — ответила женщина и, строго прищурившись в небо, потребовала, — Ну-ка тучка, уходи!
— Уходи! — повторила за ней девочка. Туча не послушалась и девочка, покрутив головой в поисках поддержки, заметила Петьку, — Помоги тучку прогнать!
Петька скептически покачал головой. Но маленькая попутчица не сдавалась, и Петька крикнул вместе с ней:
— Уходи, туча!
Тучу унесло невесть откуда взявшимся порывом ветра. Над Петькой снова было чистое голубое небо.
— Она тебя послушалась! — захлопала в ладоши малышка.
Петька глазам не поверил. Зажмурился. Вспомнил все свои «грозовые» ссоры и игры на улице всегда в хорошую погоду. Снова посмотрел на небо и… понял. «Это я. Сам делал себе погоду. Что там говорила Динка, про сына Перуна?»
— Эй! Каравелла! — крикнул Петька и на его протянутую руку села любимица. В челюстях она сжимала большую сочную тлю, по бокам от неё пристроились ещё четыре коровки поменьше. Воздух рядом с Петькой загудел: жучки сотнями взлетая с картофельных кустов, зависали в нескольких метрах над землёй. Только Каравелла сидела на Петькиной ладони, подняв мордочку, словно вглядываясь в его лицо.
Он поднёс Каравеллу к глазам:
— Я желание загадал, слушай… Лети на небо! И пусть у тебя всё будет хорошо — Перун не обижает, дом не горит, детки веселятся.
Каравелла медленно поднялась в воздух, сделала круг у Петькиной головы.
— Давай-давай, я не передумаю, — крикнул Петька, — а мы с тобой ещё полетаем вместе, когда я лётчиком стану!
Коровка взмыла в небо и исчезла в белоснежном облаке, похожем на след от самолёта.
