на голос, дети повисли на руках женщины, двигавшейся обратно к лесу.
Твою ж…
– Женщина, дамочка, гражданка, вы что надумали? – я обхватила желающую уйти в лес за талию. – У вас дети! Сиротами их решили оставить?
Насколько же она сильная? Несмотря на тройной груз, двигается вперёд.
– Помоги! – у меня получилось оглянуться на стоящего за спиной молодого барина.
– Чем? Ты не видишь, туман её не отпускает. Смилуйся над несчастной, пусть уходит.
– Что?! – возмущённо воскликнула я. – Агафон, дай верёвку! В телеге лежит. Я, значит, силы тратила, со страха обмирала! Зачем? Чтобы отпустить? Нет!
– Николай Иванович моё имя, а не Агафон, – наконец-то представился жених, направляясь к телеге. Похоже, он подумал, что это его я звала несколько раз.
– Коленька, значит! Победитель, заступник, тем более помогайте, – кряхтела я, удерживая женщину. Девочки притихли.
– Что с вами, Софья Павловна, произошло, что вы так резко поменялись?
В четыре руки мы усадили связанную женщину на телегу. Куры с козой недоверчиво смотрели на новых седоков.
Проигнорировав вопрос, подозвала девочек.
– Садитесь по бокам, трогаем. Спасибо, Николай Иванович, за помощь. Вы с нами поедете или вперёд поскачете? Имейте в виду, денег у меня больше нет, – сама говорю, а внутри всё сжимается. Только бы согласился проводить.
– Без меня вам не выбраться, – сухо ответил тот, вскакивая на коня. – И денег не возьму.
– Вот спасибо! От души благодарю!
Нет, я серьёзно благодарила от всего сердца, он же посмотрел так, будто я пыталась послать в лес к черному туману.
***
Двигались мы медленно и молча, каждый думал о своём. Вокруг всё так же была тишина, но чёрный туман больше не пытался ощерить свои мёртвые зубы. Мои мысли витали вокруг произошедшего ранее. Да, я удивлялась и не могла понять, каким образом у меня получилось освободить детей и женщину, но больше меня беспокоило другое. Что произошло с чёрным туманом? Я ясно видела, как он набросился на меня и впитался.
– Агафон, – шепотом позвала домового, боясь, что Николай услышит. – Ты видел, как туман на меня напал?
– Нет, не заметил, – так же шёпотом ответил тот.
– А чего ты шепчешь? – тут же поинтересовался Барсик. – Никто, кроме Софи, и не слышит нас.
– Точно! – Агафон вылез из кармана, чуть-чуть увеличился и уселся рядом. – Говоришь, что туман впитался в тело?
Кот и домовой, не сговариваясь, облепили мои руки, прислушиваясь к чему-то.
Мне стало смешно.
– Целый консилиум собрали. Ну что, доктора, какой вердикт? Жить буду? – тихо хихикала я, чувствуя мягкие кошачьи лапы подмышкой.
«Эскулапы» переглянулись и пожали плечами.
– Я не чувствую упадка сил, – начал Агафон. – Только светлую энергию, не магию, а именно потоки. О, я понял, ты своим светом можешь уничтожать тьму.
– В этом мире есть такие люди? – вопросительно шепнула.
– Не слышал, – домовой уселся рядом.
– А вы что скажете, доктор? – я погладила одной рукой Барсика.
– А я и не доктор, – мурлыкнул тот.
– А что ты тогда с таким умным видом там щупал?
– Соскучился, обняться захотел. А то до этого некогда было, – Барсик лизнул руку хозяйки. – Скорее бы добраться до жилья. Скоро моя рыжая шерсть станет седой от таких приключений.
– Все уже хотят доехать. Ещё несколько часов, и моя поясница устроит бунт. Уже ноет, волдыри появились, – я показала коту ладонь.
– Софья Павловна, о чём бормочете? – Николай Иванович придержал лошадь и поравнялся с телегой. – С вами всё в порядке? Чёрная пакость не затуманила случайно вам голову?
– Ой, что вы! – я отмахнулась от заботливого спутника. – Последние дни очень тяжелыми были. Еду и успокаиваю себя, что скоро из леса выберемся, устала. Судя по карте, немного осталось, – я развернула её и внимательно всмотрелась. – Вот, узнаю, недавно проезжали вот этот камень на обочине, – уверенно ткнула в маленькую белую крошку.
– А по-моему, это грязь, – забрав карту, Николай заботливо поковырял в ней пальцем. – Да и не нужна вам эта гадость от Уса, – он отшвырнул карту в чёрную пыль дороги.
– Зачем вы так, Николай Иванович?! – воскликнула и уже хотела спрыгнуть, как домовой прошептал:
– Я хорошо её запомнил, не заблудимся, не сходи с телеги, кто-то приближается.
Его слова заставили замереть и всмотреться вдаль.
– Там кто-то едет, – со страхом и надеждой посмотрела на Николая.
– И в самом деле, послышался цокот копыт. Двое, нет, трое верхом. Какой у вас слух великолепный, Софья Павловна.
– Стой! Кто такие?! – этот громкий окрик заставил меня сжаться.
***
Где-то в чаще леса
– Что, старая карга, всё пошло не по твоему плану? – чёрный ворон, сидя на печи и сверкая красными глазами, смотрел на разбушевавшуюся старуху.
Она, громко кашляя, скидывала со стола грязную посуду на немытый пол. Чашки, тарелки, ложки разлетались по маленькой кухне.
– Я всё продумала! Сколько лет искала подходящую магичку с тёмной душой. Подкидывала ей чёрные мысли, зависть, злобу. По капельке, по крошечке. А-а-а! – дурным голосом взвыла старуха, опрокидывая табуретку и сползая на пол возле осколков. – Что и когда пошло не так? – она подслеповатыми глазами всматривалась в ворона.
– Ты переборщила с чернотой. Неокрепший ум слишком рьяно принялся творить злобу. И что вышло? Именно в этом году ты собиралась забрать её магию, молодость и жизнь, а тебя опередили простые крестьяне. Не слушаешь моих советов! Говорил не призывать душу из другого мира. И что вышло? Она добрая и зла не приемлет. Ещё и с твоим туманом легко справляется.
– Да что ты понимаешь!
Чашка с отколотой ручкой полетела в печь, но не достигла своей цели, упав на пол.
– Это был мой последний шанс получить молодость и красоту. Магия покидает меня. Никчёмные людишки, попадающиеся в мои силки, чаще всего совсем без какой-либо магии. Пустышки. Сам знаешь, что только чёрная душа мне подойдёт. Только она напитает меня магией и продлит жизнь на сто лет. Да, просчиталась, – кряхтя, та поднялась. – Пусть и крошечная, но была надежда, что двойник из другого мира будет чёрен душой…
– Не всё потеряно, – хлопнув крыльями, сообщил ворон. – Частичка тьмы поселилась в теле Софьи Павловны.
Старуха посмотрела на своего советника.
– Что ж ты раньше молчал, пучок облезлых перьев?
– Весело было смотреть, как ты бушуешь. Из чего сейчас есть будешь? – прокаркал ворон, осматривая кухню.
– Одну наглую птицу на вертеле зажарю, и никаких тарелок не нужно, – чёрный жгут протянулся к ворону, сдавив того посередине туловища.
– Эй, побаловала и хватит! – хрипел пернатый. – Если меня съешь, то кто с тобой останется? Люди тебя до ужаса боятся и готовы раствориться во тьме, только бы не видеть тебя.
– И то верно, поиграли и хватит.
