вооруженная охрана дежурит круглосуточно без выходных. Возможно, сегодня вечером в моем клубе присутствует несколько человек ее охраны, но при таком количестве людей внутри даже они ничего бы не поняли. Не то чтобы это имеет значение. Но мне хочется, чтобы Валентайн знал, кто забрал его маленькую принцессу, и что у него нет никаких шансов.
Пытаясь унять свой гнев, я поворачиваюсь к тем двоим, которые последовали за нами.
— Вернитесь внутрь, Райкер за мной, — отрывисто отдаю приказы.
Затем иду в сторону от клуба, прохожу через переулок, сворачивая в конце улицы, и захожу в дверь, которая приводит меня к подземному гаражу. Звук моей «Мозерати» разрывает ночную тишину, эхом отражаясь от бетонных стен. Я иду по бетону, яростно впечатывая шаг моими начищенными до блеска ботинками. Райкер молчит все время, находясь позади меня. Я добираюсь до машины и, распахивая дверцу, сажусь за руль. Вся поездка по городу проходит тихо, напряжение делает воздух в машине разряженным и тягучим, словно все готово вот-вот взорваться. Я так и не ответил на вопрос, который он задал ранее, потому что у меня нет ответа. А сейчас у меня нет времени на подобную хуйню. Я просто не ожидал, что она внезапно встанет и уйдет. Хотя никогда не допускаю ошибок, но все всегда бывает впервые. Ее многоквартирный дом утопает во тьме, абсолютно все окна, кроме одного. Свет внутри горит, подсвечивая окно, как проклятая рождественская елка в темноте.
— Как много?
— Пять, — отвечает Райкер, — возможно, два внутри.
Я киваю, засовывая руку в куртку, чтобы проверить боеприпасы. Райкер делает то же самое.
— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спрашивает Райкер. — Мы можем послать парочку парней. Это будет также эффективно.
— Мы оставим одного в живых. Я хочу, чтобы он отправил сообщение.
Райкер кивает.
У нас совсем немного времени, и мы должны быстро действовать, чтобы воспользоваться предоставленным шансом, пока охранник, пытающийся притвориться обычным прохожим, бродящим ночью по улицам, отвернулся. Я молча вылезаю из машины, направляясь к нему.
И сразу же слышу два отчетливых хлопка, не такие громкие, как могли быть, благодаря глушителю на пистолете, когда Райкер убивает двух охранников, стоящих на другой стороне улицы.
Я навожу свой Глок, прицеливаюсь и нажимаю на курок.
Пуля попадает в его затылок, разбрызгивая кровь по стене. Он падает на землю с глухим стуком, вокруг его головы растекается лужица бардового цвета.
Провожу картой по двери и захожу внутрь, останавливаясь, чтобы прислушаться к шагам.
Как раз в тот момент, когда уже думаю, что они не придут, раздается звук топота тяжелых ботинок по лестнице слева от меня. Прижимаюсь к стене, где мое тело скрывает тень, пока не вижу ноги первого охранника. Я простреливаю ему колено, и он кувырком летит по оставшимся ступенькам вниз, гулко ударяясь об пол. Прежде чем тот успевает даже взглянуть мне в лицо, я отправляю пулю ему между глаз и поднимаюсь по лестнице через две ступеньки за раз. Нахожу Райкера в холле, охватывающего рукой шею последнего охранника удушающим захватом. Мужчина бьется в конвульсиях последний раз, но затем свет в его глазах гаснет, как свеча.
Райкер просто отбрасывает его, поднимая руку, чтобы смахнуть струйку крови, стекающую с его лица.
— Ублюдок сделал блядский выстрел. — ворчит он, пиная парня.
Я закатываю глаза и направляюсь к двери. Рен скорее всего еще не спит, поэтому, как только открою эту чертову дверь, она наверняка завопит и попытается убежать, так что мне нужно быть наготове.
Считаю в уме, поднимаю ногу и ударяю прямо в самое уязвимое место двери. Она распахивается и с громким грохотом врезается в стену. Весь декор и картины в рамах падают с полок и разлетаются на полу. Когда захожу в квартиру с взведенным пистолетом, я почти смеюсь над открывающейся передо мной сценой.
Рен стоит по другую сторону своей гостиной. Ее пистолет направлен прямо мне в голову. Райкер встает позади меня, его оружие нацелено на нее. Прекрасно, у нас получилось старое доброе противостояние.
— Я могу убить тебя до того, как он застрелит меня, — угрожает она, дергая подбородком в сторону Райкера. В ее голосе нет ни страха, ни дрожи, ни беспокойства.
Хм, это становится интересным.
— Насколько хорошо ты стреляешь? — спрашиваю я, склонив голову набок. — Потому что, если ты собираешься стрелять в меня, ты должна убедиться, что это наверняка убьет меня.
— О, это убьет тебя. — Она красиво изгибает губы, обнажая белые зубы. — Чего ты хочешь?
То, что она меня еще не застрелила, говорит само за себя — девчонка лает, но не кусает. В отличие от меня — мой лай такой же злобный, как и мой укус.
— Опусти пистолет, — рычит Райкер, — опусти его!
— Отвали нахер! — кричит в ответ Рен.
У девушки есть яйца. Райкер делает стремительный шаг вперед, и она быстро отводит прицел от меня, целясь в Райкера. Никакого страха в ней нет. Девушка просчитывает свои шансы. Ее глаза мечутся между нами двумя, а затем взгляд падает на выбитую дверь позади нас, это происходит так быстро, что уверен, она думает, что я этого не заметил. Но я вижу все.
Я позволяю себе взглянуть на нее впервые, с тех пор как обнаружил направленный на мою голову пистолет. На ней шорты для сна — крошечные, хлопчатобумажные — и майка, из-под которой видна полоска бледной кожи вокруг ее талии. Ее медные волосы собраны в конский хвост, и на ее лице нет ни грамма макияжа. Рен прищуривает глаза и упрямо сжимает челюсть. Я умею ценить красоту, а у этой девушки она в избытке.
— Что сделал мой отец? — вдруг спрашивает она. — Он должен тебе денег или что-то в этом роде?
Я смеюсь.
— О, он мне определенно кое-что должен. И я здесь, чтобы принять оплату.
— Деньги в сейфе, — говорит она мне.
Я облизываю зубы, качая головой.
— Похоже, что мне нужны твои деньги?
Ее брови дергаются, словно она хочет нахмуриться, но ей хорошо удается скрывать большинство своих эмоций.
Мы сейчас в тупике, а
