и по части одежды харкуны старались не отстать от своей "Дюймовочки". Мало на них было надето. Да и то, все изношенное и грязное, готово было рассыпаться в прах. "Подсолнух – это свобода!"
Если на пути демонстрантов попадался зазевавшийся автомобиль, то его вместе с водителем переворачивали на бок. Это называлось "застолбить дорогу".
Так, с песнями, с криками, с интенсивной жестикуляцией заполнили демоны кратер площади. Но перед муниципалитетом, защищенным плотиной солдат и милицейских, волна толпы остановилась. Се-ме-чек! Се-ме-чек! – скандировала волна. Прибой затих лишь тогда, когда на балконе мэрии сам мэр появился и кашлянул в микрофон.
– Сколько же можно повторять, господа?! – спокойно и как будто устало заговорил он. – Семечки – это кака! Бросьте, господа, щелкать, пока не пропали совсем. А мы вам поможем вылечиться. Болезнь ваша опасна, но, как оказалось, излечима. Записывайтесь на прием к доктору Лоренцо. Ему уже удалось поставить на ноги… впрочем, вы и так на ногах… привести в сознание, скажем так, двоих ваших коллег по несчастью. И теперь эти двое, глядя на многочисленные живые примеры, с ужасом думают: "Неужели мы были такими"?..
Но тут внимание толпы неожиданно переключилось на человека в гольфах, шортах и майке. Рябь оживления прокатилась по толпе, и послышались голоса: Меринов! Меринов! Человек стоял на "подсолнухе", возвышавшемся среди площади. Как известно, группа, коллектив, партия, стадо, банда не может без руководителя, шефа, вождя, вожака, главаря. И этот Меринов выдвинулся в среде харкунов.
Он поприветствовал порнозвезду хлопком по заднице и так обратился к своей пастве:
– Тьфу… Братва, да не слушайте вы его! Они вас, видите ли, вылечат! Да их самих надо лечить! Всегда обманывали и теперь врут. Спросите у академика Шебалина. Вот он, здесь, возле машины. (И мелькнула седая эспаньолка с застрявшей в ней шелухой.) Семечки – это пища богов. И боги дали ее нам, чтобы на земле снова рай наступил. А эти пакостники вздумали противиться. Ой, не гневите богов!
Слова, как семечки, отскакивали от зубов оратора. Зычный голос далеко разносился по площади. Орал оратор, так что брызги слюны летели.
– Друганы! Слушайте меня и будете жить поплевывая. Первым делом мы сменим герб и названье города. На флагах будет цвести подсолнух, а город из Александровска превратится в Подсолнухов. (Точнее было бы в Харьков! – заметил про себя мэр.) Далее, вся земля у нас пожелтеет. А плантации будут обрабатывать те, кто сейчас так ратует за труд. Обещаю, им не будет больно за бесцельно прожитые годы. (Смех и возгласы одобренья сотрясли толпу.) И надсмотрщиков за ними не надо, ведь они не употребляют семечек… А для вас, брательники, настанет полная свобода! Что хочешь, то и делай. А хочешь, ничего не делай. Загорай… Подсолнухи не растут зимой. Я отменяю зиму! Отныне круглый год только солнце, семечки и любовь!
Тут Меринов от слов перешел к делу. Он щелкнул, плюнул, затем поставил лежащую рядом Розалину на четвереньки и стал разыгрывать с ней известное всем действо. Но хотя это действо было старо как мир, настоящий фурор произвело оно в публике. Крики "Ура, Меринов!" "Меринова – в мэры!" "Да здравствует подсолнух!" – слились в один общий вой.
И пока публика предается эмоциям, мы философски заметим в скобках, что не всякая фамилия соответствует человеку, ее носящему. И почему бы Меринову, согласно его же логике переименований, не стать Жеребцовым?
Между тем толпа, воодушевленная открывшейся перспективой, прямо сейчас готова была бежать в райские кущи и сметать все препятствия на пути. И стала напирать на заслон солдат и милицейских толпа, всячески его задирая и оскорбляя. Хотели харкуны вызвать действие на себя и тем самым развязать себе руки. Но ребята в форме не поддались на провокацию. Окаменели они. И словно горох от стенки, отлетали от их щитов нехорошие слова.
И в целом мирно закончилось это первое массовое выступление любителей пощелкать. Но на этом дело не закончилось.
13
Грызуны готовились к решительной схватке. Они понимали, что правительство в скорлупе солдат – это твердый орешек, и одними зубами не обойтись. И вооружались грызуны. Разбившись на отряды, распределяли они поровну имеющиеся у них автоматы, пулеметы, гранаты. Было припрятано у них по гаражам и несколько бронетранспортеров, и даже один танк.
– Эх, нам бы еще артиллерию и авиацию! – говорил Меринов, почесываясь и прохаживаясь по комнате в одних трусах. – Главное – оглушить противника первым ударом!..
По меньшей мере, командующим армией чувствовал себя Меринов. Он собрал у себя на квартире (простите, на штаб-квартире!) ближайших помощников, чтобы отдать последние распоряжения. Это было собрание при свечах. Дело в том, что перегорела… эта… как ее?.. атомная электростанция. Впрочем, и канализация тоже вышла из строя. И если кому-то вдруг приспичивало, он влезал на подоконник и облегчался прямо из окна. Нелегкое, доложу я вам, облегчение! Ведь как-никак восьмой этаж. Но не стоит и упоминать, что тут все были орлы, и их головы не могли закружиться ни от каких высот.
На столе лежали карты. Среди дам, вальтов и прочих находилась и карта города. Меринов смахнул с нее лузгу. Стрелки, нарисованные на ней, показывали, что дни неприятеля сочтены. Кружочками были обведены объекты, которые следовало захватить.
– Господа, – почти торжественно сказал Меринов и ткнул грязным ногтем в карту, – мой план прост, как все генеральное. Мы одновременно будем наступать на мэрию и на все городские ворота.
– Мой генерал, как бы нам не распылиться!
– В этом и заключается вся хитрость. Мы пустим пыль в глаза противнику. Чем больше шуму и пыли, тем лучше! Противник замечется, не зная, куда ему бросить свои силы… А ворота нам надо отбить потому, что за ними нас ждет подмога. Там наши полевые братья стоят уже лагерем. Кстати, с ними много пухленьких мешков! Доведите это до подчиненных для поднятия духа, так сказать.
– Но, мой генерал, – робко заметил другой командир отряда, – быть может, мы сначала все-таки захватим кинотеатры?
– Я думал над этим. Но это было бы слишком легко. С кем же мы там будем драться? Со старушками-вахтершами? Стыдитесь, господа!.. Кино от нас не уйдет. Оно пойдет на третье.
– Вот хорошо-то! Целый день будем грызть семечки и смотреть боевики.
– Нет, лучше мультики! – воскликнул третий командир отряда.
– Нет, боевики!
– Нет, мультики!
– Тьфу на тебя!
– Вот тебе!
– Цыц, поганцы! – Меринов треснул кулаком по столу. – Перегрызу, как людей!.. Слушай мою команду! Выступаем сегодня в шесть, ноль-ноль. Перед боем всем выдать по стакану семечек. А теперь сверим часы…
Но часов ни у кого
