сделай то, что должен. Верни все как есть и возвращайся к себе. Все-таки даже такой мир лучше, чем никакой, — она отвернулась и уверенно пошла вперед.
До самого вечера никто из нас не проронил ни слова.
Первым молчание нарушил я. И пусть мне было ужасно неловко, но отсутствие отдыха, еды и воды на протяжении целого дня сделали свое дело. Людям для жизни действительно нужно слишком много…
— Ромашка, может, сделаем привал?
— Зачем?
— Ну…
— Ах, да, — словно вспомнив что-то не очень важное, сказала она, — ты же человек… Следуй за мной.
Спустя 15 минут мы вышли к ручью. Над ним склонился прекрасный, величественный, длиннорогий олень, как будто сбежавший из красивого детского мультика.
— Вот твоя вода и еда, — сухо сообщила Ромашка.
Смысл ее слов до меня дошел не сразу.
— В каком смысле «еда»?
— Еда — то, что едят, смысл тут только один. Меч у тебя есть, руки есть, голова тут особо не нужна, так что ты должен справиться.
Внутри меня что-то екнуло. Конечно, я был голоден и то, что она предлагала, было логично, но… Я не мог даже представить, что могу его убить. Первобытные люди посмотрели бы на меня с недоумением, охотники — с осуждением, но…
— Я не буду этого делать.
— Ты же понимаешь, что если не способен убить оленя, то против бесов и упырей у тебя нет и шанса?
— Это — другое.
— И почему же? — в ее голосе впервые за весь вечер прозвучала хоть какая-то эмоция. — Ты голоден. Еда прямо перед тобой. Оружие есть. К тому же, в твоем времени таким занимаются не для выживания, а для развлечения. Так в чем же проблема?
— Сегодня обойдусь как-нибудь без еды.
— Хм… — задумчиво протянула Ромашка.
Я приблизился к ручью. Стоящего буквально в паре шагов оленя это никак не смутило. Судя по всему, ему еще никогда не доводилось столкнуться с человеком.
Я не думал, что вода может быть такой… Сказать, что это была самая вкусная вода в моей жизни, — ничего не сказать. В целом, я не уверен, насколько здесь применимо слово «вкусная» … Прохладная и кристально чистая, она была недостижимым идеалом, образом, возникающим при словах «родниковая вода». Я прильнул к ручью и не мог оторваться. Негативные мысли, преследовавшие меня с дневного разговора, понемногу отступали, я почувствовал себя намного свежее и бодрее.
«И все-таки, она не права. Не все люди такие. Да, может быть я такой… но, разве это не естественно? Сильно сомневаюсь, что мой сосед по водопою часто думает о чувствах окружающих… Да и сама она, с этими постоянными издевками…»
Я сделал еще один глоток.
— И все-таки, этот лес — сказочное место… «Не так ли?» — мечтательно спросил я то ли у себя, то ли у направлявшегося в глубь леса оленя.
* * *
Солнце потихоньку спускалось с неба, приобретая все более яркие оттенки красного. Мой первый день в этом мире подходил к концу. Мысли, чувства, новые знания переполняли мою голову, однако последние вечерние лучи успокаивали и забирали с собой тревоги куда-то далеко-далеко за линию горизонта…
— Возьми, поешь, — обиженным голосом пробурчала Ромашка, протягивая мне горсть лесных ягод.
— Спасибо. Но чем я обязан столь щедрому предложению?
— Просила же, не задавай глупых вопросов. Богиня сказала мне сопровождать тебя, так что я не могу позволить тебе умереть от голода, — теперь мне послышались нотки смущения.
— Ромашка, прости. Я не должен был так говорить. Понимаешь, людям свойственно все делить на черное и белое, добро и зло, хотя в реальности все совсем по-другому. И несмотря на то что я все равно считаю Велеса главным виновником всего происходящего, и жизни людей мне всегда будут дороже жизней бесов, упырей, русалок и прочих духов, называть кого-либо «злодеями» или «нечестью», конечно же, неправильно. Прости, если обидел.
— Знаешь, я тоже должна попросить у тебя прощения, — она опустила взгляд и, немного замявшись, продолжила. — Все-таки, ты только сегодня попал сюда, а тебя уже короновали, вручили меч и отправили на битву с богами… учитывая, что ты еще и туго соображаешь… В общем, я сказала, что люди думают только о себе, но на деле сама повела себя как человек. Мне надо было хотя бы попробовать тебя понять, но вместо этого я… Прости.
Где-то недалеко начал стрекотать сверчок. Через минуту к нему присоединился еще один, затем еще, и еще… Вскоре вся наша полянка, которую мы выбрали для ночлега, была заполнена чарующими звуками оркестра неутомимых ночных музыкантов, выступающих под ярким белоснежным светом луны.
— Ромашка, давай спасем этот мир.
— Угу, — мягко сказала она, сидя по другую сторону ствола березы.
Глава 4. Самый темный час — перед рассветом
— Вставай! Вставай!
Резкий женский крик заставил меня без раздумий вскочить на ноги и открыть глаза. Ромашка стояла в паре десятков метров от меня, окруженная тремя… Нет, это были не люди. Сгорбленные фигуры, рваные лохмотья и явно нечеловеческие крики позволяли идентифицировать их как чудовищ. Каких именно — я не знал.
— Долго ты будешь там стоять? Может, сделаешь уже что-нибудь? Им так-то нужна твоя кровь, не моя!
Увидев, что их добыча стала непосредственным участником происходящих событий, одна из фигур двинулась в мою сторону. И только сейчас я увидел ее лицо. Был ли это он или она — не важно, теперь это было — оно. Длинные растущие в разные стороны клыки, перекошенное лицо, на месте одного из глаз зияла пустота, другой же был затуманен неестественно белой пеленой. Оно было чем-то похоже на зомби, но, в то же время, выглядело куда страшнее.
— Меч! — устав сдерживать оставшиеся две фигуры, из последних сил закричала Ромашка.
Я обнажил клинок. Ничего не произошло. В моих руках был самый обычный меч, только золотого цвета. И на что я рассчитывал…
Закончить мысль я не успел. Монстр нанес неуклюжий, но быстрый удар своей костлявой рукой с длинными ногтями… или же когтями…
Еле успев увернуться, вернее, отпрыгнуть от первого удара, я постарался как можно больше разорвать дистанцию, попутно обдумывая план действий. Однако мое планирование завершилось, когда я уперся спиной в ту самую березу, под которой мы пообещали друг другу спасти мир…
Второй удар застал меня врасплох. Каким-то чудом я смог отделаться ранами на левом плече, в то время как береза позади меня с треском повалилась на землю. Монстр готовился к третьей, решающей атаке.
Я посмотрел на Ромашку. Она лежала на земле без движения. Чудища склонились
