в окно. Подтянул его вплотную к подоконнику и спросил:
— Значит, ты у нас любитель вышвыривания людей в окно?
Тот что-то промычал в ответ, но я не разобрал, что. Вложив больше магии в укрепление тела, я на одной руке вытащил придурка за окно. Мужик извернулся, вцепился в моё запястье и истошно завыл, боясь пошевелиться. Девки завизжали, позабыв о моей просьбе не шуметь.
Лишь хозяин квартиры следил за происходящим с интересом, ничему не удивляясь, будто такое случается на его глазах через день. Возможно, что-то принял.
— Ну что, девчонки? — спросил я. — Отпустить мне вашего друга?
— Отпусти, пожалуйста! — запричитали те.
— Не-е-ет! — заорал сам придурок, в отличие от девок, понявший, к чему я клоню.
— Ну как нет? — обратился я к нему. — Если женщина просит, как отказать? А тут сразу три просят тебя отпустить.
— Они дуры! — заорал бедолага.
— Ах так! — возмутилась одна из девок. — Не отпускай его!
— Не отпускай! — повторили за ней подруги.
Точно дуры, мне аж смешно стало. Тряхнул пару раз придурка в воздухе, будто собираюсь отпустить, чтобы уж наверняка проняло. Хотел ещё пару слов сказать, но начала трещать куртка, и я быстро вернул его в комнату — не хватало ещё реально уронить его к ногам Петровны.
Поставив придурка на ноги в комнате, я припечатал его легонько башкой о стену и наконец-то отпустил. Он сполз по стене на пол, а я подошёл к хозяину квартиры.
Тот стоял так, будто ничего не произошло. Забавно. Похоже, действительно на веществах. Или познал дзен.
Самое смешное, что я шёл его жёстко бить, сорвать злость за всё, что за день накипело. Но на троих его друзьях сорвал, а этого и бить как-то не получается. Вообще своим поведением не даёт ни малейшего повода. Стоит, смотрит с интересом.
— Я могу тебя покалечить, ноги-руки переломать, — произнёс я. — Веришь?
— Верю, — совершенно спокойно ответил мужик.
— Вечеринок по ночам ты устраивать больше не будешь, — объявил я. — Води к себе кого хочешь, но чтобы после десяти вечера была тишина. Понял?
— Понял.
— И если твои друзья или гости чего устроят непотребное в моём подъезде и доме, отвечать будешь ты. Ясно?
— Ясно, — ответил мужик.
У меня возникло ощущение, что он надо мной издевается. И снова заиграла кровь. Захотелось вмазать ему, но что-то сдерживало. Вот реально не давал повода гад.
— А сейчас мы пойдём вниз, ты извинишься перед соседкой и пообещаешь ей купить мешок корма для её кота, а завтра же этот корм купишь! — сказал я, уже окончательно разозлившись.
Бесило меня какое-то нечеловеческое спокойствие этого мужика. Я был готов надавать ему по полной программе, едва он начнёт мне хоть в чём-то возражать. Но тот лишь кивнул и сказал:
— Пойдём.
Я еле сдержался, чтобы ему сразу же не врезать. Но повода всё ещё не было.
Вместе с хозяином квартиры мы спустились к лавке у подъезда. Я указал мужику на Петровну, которая смотрела на происходящее с огромным удивлением.
— Извините, пожалуйста, — уже без всяких подсказок произнёс «спортсмен». — Этого больше не повторится. И я куплю вашему коту мешок корма.
Вот так вот просто. Извинился и пообещал купить Спиридону корм. Ох, как же мне хотелось ему врезать. Но уже точно было не за что — конфликт был исчерпан.
Я отпустил мужика, и тот спокойно, будто ничего и не случилось, отправился к себе.
Но как же у меня чесались руки догнать его и навешать.
— Ох, спасибо, Игорек, — поблагодарила меня Петровна, поднимаясь с лавки. — Я уж и не думала, что на него управа найдется. Хорошим ты мальчиком был, а вырос настоящим мужчиной. Спас старуху от бессонницы.
Я улыбнулся в ответ.
— Спокойной ночи, Петровна, — пожелал я старушке, и она засеменила в подъезд.
А я сел на лавку и, глубоко дыша, принялся заново брать эмоции под контроль. Да я в этой жизни за все восемнадцать лет так не бесился, как сегодня. И «спортсмен» этот меня подвёл, конечно, сильно — дал бы ему по морде, может, и полегчало бы.
Пока я успокаивался, во двор въехал чёрный представительский автомобиль с нарисованным на капоте и дверях гербом благородного рода. Что было удивительно само по себе — у нас такие не жили, и вроде бы интересов у аристократов в нашем доме быть не могло.
Машина остановилась метрах в двадцати от моего подъезда — дальше такой автомобиль просто не мог проехать, не вошёл бы в поворот. Водитель обошел автомобиль и, открыв дверь, подал руку сидящей на заднем сиденье женщине, и из машины вышла… Анастасия Александровна.
Вот это было неожиданно!
Настя что-то сказала водителю, и тот, вернувшись за руль, задним ходом покинул двор. Лишь после того как машина скрылась, наша соседка пошла в сторону дома.
— О, Игорь, привет, — первой поздоровалась она, как ни в чём не бывало, словно для неё давно было нормой приезжать домой ночью на таких машинах.
Впрочем, она могла не догадаться, что я видел, на чём она приехала.
— Здравствуйте, Анастасия Александровна, — улыбнулся я, разглядывая красавицу. — Что-то вы поздно.
Что ни говори, а выглядела соседка сногсшибательно.
— На подработке задержалась, — ответила она. — А ты чего не спишь так поздно?
— Да вот, решил перед сном прогуляться, — соврал я.
Не рассказывать же ей, что тут творилось весь вечер. Не её это проблемы, особенно если она домой по ночам возвращается на таких машинах.
Нет, понятно, что хорошие целители рано или поздно попадают на службу какому-нибудь влиятельному роду. Но быстро как-то Настя работу нашла. Она ведь ещё даже учёбу не закончила. Или её подработка не была связана с её лекарской деятельностью. Но опять же, кто я такой, чтобы её за это судить?
— Ну понятно, — кивнула соседка, после чего с немного виноватой улыбкой произнесла: — Ну, тогда я пойду. Спокойной ночи, Игорь!
— Спокойной ночи, — ответил я, провожая её взглядом.
Нет, что ни говори, а она хороша. И фигура, и лицо, и даже голос такой, что от него пробирает. Замечательная девчонка. Но не для меня — нельзя гадить там, где жрёшь, живёшь и работаешь. Это я усвоил ещё в прошлой жизни.
А вообще, женщину найти
