опыт
В 1972 году американский зоолог Джон Кэлхун провёл странный эксперимент, который назвал «Вселенная — 25». Результат упорных трудов озадачил сначала его университетских коллег, а затем и всю мировую общественность.
Началось всё с того, что Кэлхун решил создать в лаборатории «рай для мышей». Первым делом, была изготовлена такая надёжная клетка, откуда его подопечные не могли бы сбежать.
Это был открытый сверху металлический бак. Он оказался довольно большим. Имел размеры два на два метра, а его края поднимались до плеч мужчины среднего роста.
Внутри круглосуточно поддерживалась температура, очень комфортная для жизни лабораторных белых мышей. Имелось изобилие пищи, свежей воды, создано множество гнёзд для беременных самок.
Ни хищники, ни какие-либо инфекции туда попасть не могли ни при каких обстоятельствах. Учёные очень внимательно следили за чистотою вольера. Состоянье здоровья зверушек находилось под постоянным медицинским контролем.
Учёные отлично продумали систему обеспеченья питомцев влагой и пищей. Поэтому, питаться могли одновременно девять с половиной тысяч мышей. Поилок стояло чуть меньше. Их было ровно две трети от этого числа грызунов. Учитывая, что на еду времени уходит значительно больше, чем на утоление жажды, то получить свежую воду, и корм грызуны могли без всяких проблем.
Пространства для проживания, игр и общения тоже имелось в избытке. Чтобы питомцы ощутили последствия скученности, их население должно было вырасти почти до четырёх тысяч зверушек.
Однако, в ходе проведения опыта, популяция не смогла увеличиться до такого предела. Самое большое число обитателей не превышало уровня в две тысячи двести питомцев.
Кэлхун поместил внутрь вольера четыре пары здоровых мышей. Те быстро поняли, что попали в «райские кущи» и стали плодиться с немыслимой скоростью. Население бака удваивалось каждые восемь недель.
Через одиннадцать месяцев, там проживало около шести сотен лабораторных животных. Возникла определённая иерархия и некая «социальная жизнь». Зато стало меньше свободного места. Рост популяции резко замедлился. Теперь численность удваивалась в три раза медленней, чем в начале данного опыта.
Дело было в том, что в тепличных условиях «рая» мыши жили значительно дольше. Теперь они не «освобождали места» для молодых грызунов. Поэтому, часто возникала агрессия, которая оказалась направлена на новые поколения особей.
Появилась категория «отверженных мышек», что не нашли для себя социальной роли в сообществе. После трёпки, полученной от «крутых старожилов», молодые самцы ломались психологически и уже не могли защищать своих юных подруг.
В итоге, агрессию стали проявлять уже самки. Защищая потомство, они очень часто дрались. Иногда сами убивали детенышей и перебирались в дальние гнезда, расположенные на верхних ярусах бака. Они становились «отшельницами» и упорно отказывались от размножения.
Затем, появилась новая категория мышек, которых учёные назвали «красивыми». Они не хотели сражаться со всеми подряд. Не боролись за самок и кусок территории. Не проявляли желания спариваться, а были чрезвычайно пассивны.
Они только ели, пили, спали и постоянно чистили свою драгоценную белую шкурку. Зверьки избегали каких-либо конфликтов и не выполняли никаких «социальных обязанностей».
«Красивые» молодые самцы и самки «отшельницы», не желавшие спариваться и размножаться, стали прятаться в верхних гнёздах «райского» места. Очень скоро они стали большинством населения бака.
Меж тем, средний возраст питомцев достиг почти восьми сотен дней, что на треть превышает границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка достигла сотни процентов. Количество беременностей стремительно приближалось к нулю.
Члены угасающего сообщества мышек практиковали гомосексуализм, асоциальное и необъяснимо агрессивное поведение по отношенью к друг другу. При изобилии пищи процветал каннибализм. Самки отказывались воспитывать новорождённых детенышей и убивали потомство.
Через какое-то время, подопытные зверушки состарились и принялись умирать одна за другой. К концу пятого года, от начала эксперимента, почил последний жилец «мышиного рая».
После завершения опыта, Кэлхун сделал определённые выводы. Он заявил, что отказ от принятия многочисленных вызовов нашей природы, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и опасностей — это есть гибель духа. За ней неизбежно последует новая смерть, в этот раз, уже бренного тела.
Затем, он провёл аналогию с современными жителями США, развитых стран Европы и Азии. Он объяснил, что ключевая черта человека, а если выражаться точнее, его естественная судьба — это жить при давлении внешних условий. То есть, быть в напряжении от постоянного стресса.
Существа, выбравшие «невыносимую легкость своего бытия» отказались от подобной борьбы. Превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции: поглощение пищи, воды, да ещё крепкого сна.
Кто-то из журналистов спросил у Джона Кэлхуна: — Почему эксперимент назывался «Вселенная — 25»?
На что зоолог ответил: — Я пытался создать «рай для мышей» двадцать пять раз подряд. Все предыдущие эксперименты так же закончились смертью всех грызунов, находившихся в металлическом баке…
— Получается, что подобная «райская жизнь» противопоказана любым существам, в какой бы звёздной системе, они не селились. Нужно постоянное движенье вперёд, ведущее к другим территориям или вершинам развития духа. — подвёл итоги просмотра Сергей. Он ещё раз печально вздохнул и занялся другими делами.
Дорога к спасению
Глаза поселенца быстро привыкли к той плотной тьме, что опустилась на поверхность планеты. На небе не было ни единого облачка. Маленький спутник неправильной формы висел высоко над горизонтом. Он блестел удивительно ярко. Серебристого света хватало на то, чтобы видеть те камни, что лежали под ногами у Дигора.
Шустрые тени, мелькавшие по сторонам, не приближались к молодому мужчине. Они все спешили к южным воротам небольшого ангара, оставшегося уже позади. Там было вволю свежего, ещё не засохшего мяса.
Отличная физподготовка позволяла этнори шагать хоть всю ночь напролёт. Благо, что местность оказалась достаточно ровной. На ней не встречалось ни высоких барханов, ни крупных скоплений обрывистых скал, которые бы пришлось далеко обходить.
Почти везде был мелкий, немного слежавшийся желтоватый песок. Он казался достаточно плотным на вид, но при ходьбе ноги постоянно проваливались. Так что, шёл поселенец почти вдвое медленнее, чем по асфальту.
Температура воздуха постепенно снижалась. Ближе к полуночи стало настолько прохладно, что из носа и рта поселенца стали вырываться облачка белесого пара. Лёгкая тенниска и тонкие брюки плохо защищали мускулистое тело. Чтобы сильно не мёрзнуть, пришлось обернуть голову той рубашкой, что нашёл возле ангара. Подолом пёстрой сорочки, он накрыл озябшие плечи.
Механические хронометры на Винмере вышли из моды. Мужчина тоже давно их не носил, а новейший смартфон уже разрядился. Пришлось выбросить совершенно бесполезную штуку.
Сколько на «Утопии» продолжаются сутки, он точно не знал. Был так занят подготовкой к отъезду, что совершенно забыл об этом спросить. Пришлось положиться на внутренний ритм организма.
Сбиться
