Книга Переводчица - Эра Колмановская

Боже, спаси меня.

Я матерюсь в скотч и перекатываюсь на другую сторону кровати подальше от него. Скидываю одну ногу на пол, чтобы встать, но Марк резко притягивает меня обратно в центр кровати и ложится сверху. Теперь я ещё теснее чувствую его возбуждение. Он задирает футболку и быстрым движением перекидывает ее мне через голову, отчего мои руки находятся еще в более беспомощном состоянии сзади. Голую кожу тут же опаляет стыд и прохлада, а ещё жадный и затуманенный взгляд Марка. Он наклоняет голову и поочередно дует на соски, следом целуя их. Я снова протестующе мычу, а Марк улыбается и принимается осыпать поцелуями мое лицо, шею, ключицы. От таких нежных прикосновений я теряю связь с реальностью и жмурюсь, пытаясь прийти в себя.

Марк одной рукой зарывается мне в волосы, а другой гладит грудь.

— Я буду нежным, обещаю… прости меня. — шепчет мужчина и спускается рукой ниже по животу, проходится по линии трусиков, поддевая их.

Инстинкты и долгое воздержание дают о себе знать и будто приказывают мне расслабиться. Марк запускает два пальца под кружева и начинает медленно ласкать, делая нежные круговые движения по клитору. Никто ещё так не трогал меня. Я автоматически выгибаю спину от нарастающего удовольствия, и он целует мою шею. Марк ускоряет движения, и я запрокидываю голову, мечусь по подушке.

— Смотри на меня. — тихо командует мужчина, хватая меня за волосы, и я подчиняюсь, тяжело дыша через нос и издавая глухие стоны. Ещё несколько секунд, и я будто взрываюсь от нахлынувшей эйфории, которая теперь окутывает все мое тело. Я расслабляюсь, и осознав произошедшее, стыдливо закрываю глаза и отворачиваюсь.

— Эра. — зовёт Марк и нежно берет за подбородок, разворачивая мое лицо к себе. Аккуратно убирает скотч со рта, затем зубами разрывает его с моих рук. Целует покрасневшую кожу, а я устремляюсь взглядом на его достоинство, которое, кажется, сейчас порвёт ткань боксеров. Сглатываю, не в силах что-то сказать, и не могу отвести глаза. Куда делся мой мозг? И в какой момент на смену ему пришла похотливость? Иначе как объяснить странное желание прикоснуться к упругому органу и освободить его.

Марк замечает мой взгляд и хрипло смеётся.

— Пока рано, малышка. Хочу, чтобы ты сначала привыкла к моим ласкам. — я быстро отвожу глаза, и мысленно снова ругаю себя за смену моих эмоций. Марк целует меня в лоб, а я надеваю футболку и оттягиваю ее как можно ниже.

— Я в душ, через пол часа отвезу тебя домой. — встаёт напротив и берет меня за подбородок, заставляя смотреть на него. Я прищуриваюсь, готовая снова сражаться.

— Это было всего лишь физическое желание организма. Надеешься, что теперь сломил меня? — издевательски ухмыляюсь, а его захват становится жёстче.

— У меня тоже есть желание организма. — спокойно проговаривает, ведя большим пальцем по моей нижней губе, оттягивая ее. — Хочешь прямо сейчас испытать его?

Марк подходит ещё ближе, и я, сообразив, что он имеет в виду, дёргаюсь, как ошпаренная.

— И терпение мое испытывать тоже не нужно, милая. — говорит елейным тоном и подходит к шкафу. — Ты принадлежишь мне, и это не изменится, пока я этого не захочу. Смирись. — холодно добавляет и уходит в ванную…

Глава 4

Эра. Не могу описать чувства, которые испытываю к Марку. Мурашки по коже и дрожь в руках неизменно доказывают, что этот мужчина мне нравится. Однако я прекрасно помню, что он сделал, поэтому не могу быть с ним и любить его. И мой мозг постоянно отчаянно твердит, чтобы я вообще держалась от него подальше. Он же просто больной… настоящий псих. Как он мог причинить вред Леше! Самому безобидному человеку..

Спустя час поездки по извилистым дорогам, молчаливый водитель, наконец, поворачивает в знакомый и уже родной двор дома. Я не знаю, что увижу в квартире, но почему-то в голову лезут самые плохие мысли. За прошедшие сутки столько всего успело случиться, что я не могу нормально соображать. В моей голове будто открыто 27 вкладок, все лагают, и откуда-то играет музыка..

Непослушными шагами подхожу к квартире. Дергаю за ручку, и дверь легко открывается. Ну конечно, разве кто-то подумал о том, чтобы ее закрыть! В поиске живой души осторожно оглядываюсь в полумраке из-за закрытых штор. Следую на кухню, попутно спотыкаясь об стул, небрежно валяющийся на пороге. Здесь словно прошел Марков курган. Включаю свет и поспешно начинаю искать телефон, чтобы позвонить Леше и узнать, что с ним. После нескольких попыток абонент все также вне зоны. Естественно, он теперь не хочет меня видеть. Но я просто должна убедиться, что он жив и здоров. Поэтому пишу Леше смс с просьбой перезвонить, затем иду в душ. Мне сейчас нужен холодный, желательно ледяной, чтобы привести мысли в порядок и больше не допустить того, что произошло вчера.

Какая же я все таки идиотка. Мне нужно было при первой же возможности вызвать полицию или ударить Марка чем-то… не знаю. Мне точно нельзя было поддаваться ему, потому то теперь он слишком уверен в своей власти надо мной..

Но ничего, это ненадолго.

Сегодня я должна была появиться на работе, Анастасия Сергеевна звонила несколько раз. Некрасиво вышло, и день прошел насмарку. Постараюсь все объяснить завтра, что-нибудь совру, хоть и ненавижу это делать. Что ж, вынужденная мера.

Закончив все дела по дому и приготовления на утро, устраиваюсь поудобнее в постели и пытаюсь выбросить из головы все дурацкие мысли о Марке. Я не хочу отвлекаться на него, у меня много учебы и работы. Нужно еще себя чем-то занять, чтобы уставать так, что по приходу домой сразу засыпать. Да, звучит не очень, но я чувствую, что это будет только на пользу. Кстати, у меня же есть компенсация на спорт от компании. Завтра куплю абонемент и начну заниматься фитнесом. Решено.

Телефон так и не оповещает о сообщении или звонке от Леши, и тревога по-прежнему тлеет в сердце. Однако мои глаза уже закрываются, поэтому решаю все обязательно узнать завтра и с этими мыслями засыпаю.

Марк.

Хочу придушить ее, привязать к себе, контролировать, целовать каждый сантиметр кожи… Это похоже на бесконечный голод или зуд от укуса. Постоянное желание, которое не угасает.

Значит, вот так выглядит безумие? Больная одержимость женщиной? Любая другая ликовала бы, привязав к себе мужчину,