сверкнуло ярко золотым. Дракон закашлялся, кровь окрасила ему зубы и рот. Он схватился за стрелу, пытаясь выдернуть ее обратно, но наконечник цеплялся внутри, не давая этого сделать.
Дэйн сморщился, глядя на эту пытку.
«Он не умеет вынимать стрелы… — понял Дэйн. — Тем лучше… — убеждал он себя, но руки его по-прежнему дрожали. — Если магия защищает его, он не умрет, а если нет — проблема будет решена».
Дракон продолжал кашлять и хрипеть, дергал стрелу беспорядочно, не в силах выдернуть. Золотое сияние не исчезало, но и не лечило.
Дракон рухнул на спину, отпустил древко, видимо отчаявшись что-то сделать, продолжал кашлять, пытался вдохнуть и не мог.
«Что происходит? — недоумевал Дэйн. — Он что… не может вылечиться? Но и умереть не может?»
Пальцы дракона стали взрыхливать землю, а из горла попеременно вырывались свист и хлюпанье.
Через десять ударов сердца, Дэйн, повинуясь незнакомому для себя импульсу, мчался в сад, и, оказавшись напротив лежащего дракона, который продолжал хаотично дергаться и трястись, опустился рядом.
Дракон словно не видел его или не узнавал, но насколько мог, выставил вперед руку, пытаясь защититься.
— Не бойся, — зачем-то выпалил Дэйн, — я помогу…
Не дожидаясь реакции, Дэйн одной рукой зафиксировал шею, другой резко протолкнул стрелу так, что наконечник вышел с обратной стороны, обломал его и выдернул древко.
Дракон вскрикнул и закашлялся, магия сверкнула золотом, и через секунду раны на шее уже не было.
Дракон глядел уже осмысленно, но все не мог отдышаться. А Дэйн замер, не понимая, что и зачем сделал, сам себя не понимая. Он смотрел на свои окровавленные руки и думал лишь о том, что вынимать стрелы из учебных чучел ему нравилось больше.
Они встретились глазами, и Дэйну вдруг стало совестно, он первый отвел взгляд.
— Спасибо, — тихо произнес дракон, когда его дыхание немного выровнялось.
— Что это было?! — зло выпалил Дэйн. — Ты говорил, что не можешь умереть, почему сейчас все было… так?
Дракон приподнялся, запахнул растрепавшуюся накидку, переполз ближе к яблоне и сел, оперившись на ствол. Казалось, что сил у него не осталось совсем. Дэйн сделал то же самое, не потому что ему нужна была опора, просто смотреть в глаза дракону было по-прежнему совестно.
— Я говорил, что не могу умереть, но не сказал, что неуязвим… Я сам не до конца понимаю, как это работает, но…
— Почему не обратился?! У тебя точно достаточно сил, чтобы справится с одной несчастной стрелой в шее.
Дракон бросил на него долгий нечитаемый взгляд, который Дэйн не смог разобрать.
— Это трудно описать… — наконец отозвался дракон. — Ты когда-нибудь тонул?
Дэйн кивнул, вспоминая паническое ощущение вездесущей воды и полной неразберихи в голове.
— Это нечто похоже… я не успел подумать, что нужно сделать, а потом… кажется, потерял сознание.
— Но ты двигался!..
— Это было проклятие. Оно владеет моим телом куда больше меня. Я вроде и помню все, но все словно в тумане… — дракон взглянул на свои руки, перепачканные в собственной крови.
Дэйн замолчал, его руки дрожали, и он крепко стиснул кулаки, чтобы скрыть это даже от себя, а потом спросил:
— И что бы случилось, если бы я не вмешался?
— Полагаю, я бы умер через какое-то время, — Дэйн вздрогнул. Дракон заметил это и слабо улыбнулся. — Но не спеши корить себя, я бы вернулся, — дракон прикрыл глаза. — Однажды моя гостья изловчилась отрубить мне голову. Я и тогда умер, а потом целый и невредимый открыл глаза под этим проклятым кругом. — В последних словах дракона сквозь усталость вдруг прорезалась злость, а потом им снова завладело бессилье. — Я же сказал, что… пытался все это остановить. Какой бы вариант ты не придумал, поверь, я попробовал все, — дракон улыбнулся, и в улыбке этой было много печали и тоски. — Прости.
— А если сделать то же самое, только в день…
— Тогда я умру и обращусь, либо просто обращусь, тут могут быть варианты, вылечу себя, а потом найду тебя на острове, где бы ты не спрятался. — Дракон прикрыл глаза. — Мне никогда не понять, что ты чувствуешь, узнавая все это, но просто попробуй принять мой совет… Проклятию все равно на тебя и меня, оно просто находит способ сделать то, что ему нужно. Ты можешь предлагать варианты, спрашивать, что я уже пробовал… Запирать меня, прятаться, отрубить мне ноги или руки, снова воткнуть мне стрелу в шею, все что угодно. Если твой выбор прожить эти дни так, я помогу во всем, сделаю все, что ты попросишь…
Дэйна замутило от описываемых ужасов. Дракон говорил не абстрактно, он действительно пытался сделать все это.
— … Но лучше оставь эти попытки. У тебя действительно мало времени, и поверь, ты будешь жалеть, что потратил его напрасно.
Дэйн не знал, что ответить. Его взгляд вдруг наткнулся на повалившуюся набок корзину с раскиданными яблоками.
«Сделаю все, что ты попросишь…»
Дэйн вспомнил о комнатах, что дракон предлагал в самом начале. Каждая из них была убрана и приготовлена с должным усердием, с желанием порадовать того, кто поселится в ней.
Дэйн вдруг отчетливо понял, что дракон изо всех сил старается сделать последние дни жизни оказавшегося здесь человека приятными. И если он готов прилагать такие усилия в подобной мелочи, то уж снять проклятие пытался не меньше. Парня впервые пронял страх, что ничего не выйдет, что дракон его убьет.
Его стегнула мысль, что люди, бывшие здесь до него, тоже хотели жить и тоже пытались. И у них ничего не вышло…
Дракон больше ничего не сказал, он молча поднялся, собрал раскиданные яблоки и ушел, оставив Дэйна одного. Он не знал, сколько просидел так в саду, крутя в голове одну единственную мысль — убить дракона, пока цело проклятье, не выйдет. А снять его, со слов дракона, невозможно…
— Нужно, что-то придумать, должен быть способ… Я должен вернуться. Я не могу умереть здесь вот так…
Когда Дэйн снова встретил дракона в столовой, на столе его ждал яблочный пирог. Дэйн долго смотрел на него, не в силах разобрать тот шторм эмоций поднявшийся, стоило только увидеть эту нехитрую выпечку.
— Надеюсь, что вышло хорошо, — дракон снова делал вид, что ничего не случилось. Снова сменил одежду на чистую. Снова улыбался.
И у Дэйна созрел новый план.
— Спасибо, — улыбнулся парень.
«Подыграю ему, — решил Дэйн, — Сделаю так, чтобы он поверил, потерял бдительность».
— Я обдумал твои слова, — Дэйн осторожно разрезал пирог и положил себе кусочек. — Увидел все сам…
«Рано или поздно он проговориться, даст подсказку».
— Ты прав, у меня мало
