в красном круге и четыре звёздочки.
«Интересно, что это означает? – пришла мысль. – У капитана три звезды, а кто обладатель четырёх?»
– Прошу. – Беловолосый отступил в сторону.
Терентий бросил взгляд на лица его спутников, вовсе не квадратные и тупые, какими их стандартно описывали в своих произведениях фантасты далёкого двадцатого века. Можно было напасть на них внезапно и вывести из строя если и не приёмами рукопашного боя, то уж стопроцентно уколами нанитов, тем более что надзориков прекрасно готовили, обучая воинским искусствам. Но мысль мелькнула и исчезла. Ещё к середине двадцатого столетия навыки рукопашного боя почти потеряли смысл. Во-первых, из-за участившегося применения робототехнических систем и функционально ориентированных механизмов. Во-вторых, из-за распространения цифровых и нанотехнологий. Уже к середине двадцать первого века появились так называемые матричные методы программирования людей, внедряющие в их память необходимые знания. Матричными их назвали вследствие использования героями блокбастера «Матрица», где цифровой копии человека за один клик можно было влить в голову любой контент, любую практику, минуя долгие месяцы и годы тренировок. Естественно, Терентию тоже вписали в сознание такую программу под названием «Бумеранг», разработанную на базе лучших боевых практик мира, хотя ради оттачивания и совершенствования приёмов он ходил три года в школу боевых искусств «Адекват». Только там его научили практике УРР – управляемого рефлекторного реагирования, увеличивающего реакцию организма едва ли не до компьютерных скоростей.
– Хорошо, идёмте, – расслабился он, не показывая, что обеспокоен.
Вышли из отдельно стоящего здания хроноцентра и зашли в соседнее, напоминающее хрустальную друзу высотой в сто метров, увенчанную красивыми лучами кристаллов. В этой друзе располагался штаб исследовательского комплекса с резиденцией его руководителя.
Наступил вечер. Над склонами холмов и невысоких горных складок собирались тучи: система екатеринбургского климат-контроля собирала дождь. Было жарко, что соответствовало погоде июля, но не душно. Леса вокруг хаба, к счастью оставшиеся невырубленными в прошлом столетии, прекрасно снабжали местность кислородом.
Пронзающий лифт забросил процессию из четырёх человек на самый верх здания. Кабинет президента комплекса располагался в одном из кристаллических отростков «друзы» и представлял собой современный рабочий модуль, стены и потолок которого могли отражать любой пейзаж. В настоящий момент они казались собранными из янтарных плит, испещрённых светящимися прожилками, чтобы не мешать беседующим.
Хозяин модуля был не один.
Он сидел в удобном кресле, напоминающем ложемент космического корабля, перед столом, крышка которого играла роль операционного вириала, и разговаривал с двумя посетителями, сидевшими напротив в креслах попроще.
Терентий ни разу за время службы в надзоре не был в кабинете президента, да и его видел впервые, поэтому с интересом осмотрел интерьер и хозяина.
Интерьер был знаком по другим помещениям подобного рода, где бывал Терентий, и отличался лишь количеством функционалов и дизайнерских решений.
Президент «Хронохода» был плечист, молод, вполне возможно даже возраста Терентия, и выглядел внушительной глыбой развитых мышц. Что, впрочем, было не в диковинку, поскольку нынче каждый мог вырастить себе любой мускульный каркас. Лицо его, безупречных «греческих» линий, было безмятежно спокойно, и лишь в прозрачно-голубых льдистых глазах посвёркивали иронические искры. Причёска у президента была вполне молодёжная: каре серебристых (но не седых) волос, свитых в косички, которые заканчивались сверкающими каплями алмазов.
Собеседниками президента были двое мужчин разного возраста в костюмах повседневной носки, называемых униками. Никаких шевронов и знаков различия на них не было. Один товарищ, лет шестидесяти, с квадратным каменным лицом, глядел на мир карими глазами и казался угрюмым. Возраст второго определить с первого взгляда оказалось трудно. Ему можно было дать и тридцать, и семьдесят лет. Зато лицо подвижное, толстощёкое, а губы норовили сложиться в улыбку.
С обоими Терентий никогда прежде не встречался.
– Свободны, – посмотрел на конвоиров Терентия президент; голос у него был полон басовитых нот. – Подождите в приёмной.
Троица во главе с беловолосым командиром исчезла.
Хозяин кабинета перевёл взгляд на гостя.
– Проходите, садитесь.
Чуть сбоку от стола выросло кресло, такое же, в каких сидели собеседники президента.
Терентий сел.
– Знакомьтесь. – «Глыба мышц» посмотрела на мужчину с квадратным лицом. – Полоний Кумин, универтор.
Квадратнолицый кивнул.
Президент перевёл взгляд на его соседа.
– Норм Окоёмов, хрономик, заместитель директора криптонадзора.
Терентий с любопытством посмотрел на готового улыбнуться мужчину. По сути, это был его начальник, поскольку он руководил надзориками. Правда, и с ним Терентий никогда в жизни не пересекался. Да и фамилию Окоёмов слышал впервые. Он ожидал, что замдиректора улыбнётся, однако этого не случилось. Впечатление сочувствующего доброго собеседника оказалось обманчивым. Окоёмов не только не улыбнулся, но даже не мигнул, изучая оперативника тёмными и вовсе не улыбчивыми глазами.
– У нас возникли вопросы, капитан, – продолжил президент.
Терентий почувствовал себя неуютно.
– Готов ответить.
Президент глянул на квадратнолицего.
Должность этого человека – универтор – ничего Терентию не говорила, и он решил, что, скорее всего, она принадлежит какой-то научной деятельности.
– Вы опоздали на сутки, – скрипучим голосом проговорил Кумин.
– Операторы мне уже сообщили об этом, – сдержанно сказал Терентий. – Но ведь не я лично выбираю момент возвращения, процессом управляет Рапид, кванк хронопорта. Он и рассчитывает время.
– Произошло нечто странное, – тенорком произнёс обманчиво-улыбчивый Окоёмов. – Рапид не участвовал в… гм, гм, процессе.
Терентий поёжился, подумав, что если бы он ещё в зале хронопорта объяснил, откуда прибыл, сейчас ему этот вопрос не задали бы.
– Рапид… не участвовал?
– По заявлениям операторов он включился спонтанно. Хотя это не главное.
– А что… главное? Я собирался сделать обстоятельный доклад о моей командировке…
– Ещё успеете.
– А главное в том, – мрачно пробурчал Кумин, – что, по нашим сведениям, вы погибли в две тысячи семьдесят восьмом году. Яхта «Синтрейл» со всеми туристами сгорела на Солнце. В отчётах спецслужб того времени не сохранилось ни одного упоминания вашего имени. Можете объяснить, почему и как вы выжили?
Терентий озадаченно оттопырил губу.
– Ну, правильно, я же не вернулся в то время, раз меня высадили здесь? Поэтому и упоминаний нет.
– Высадили? Кто?
– Улей… вообще-то давайте я коротко расскажу о том, что произошло, а к вечеру напишу обширный доклад.
Собеседники посмотрели на президента.
Тот кивнул.
– Только покороче.
– О существовании Улья вы знаете…
Оба собеседника президента обменялись скептическими взглядами.
– Прошло почти сто лет с момента появления на Солнце системы, названной Ульем, – проворчал Кумин. – О ней написаны тысячи статей и комментов в Сети, но она исчезла к концу две тысячи семьдесят восьмого года и больше не объявлялась. Что вы можете добавить?
– Я был в гостях у Большого Улья, – сказал Терентий, вызвав изумление на лицах всех присутствующих, в том числе и президента. – Он представляет собой киберпространство, заселённое мыслящими облаками индивидуальных
