не предусмотрена замочная скважина. Его вскрыть можно только динамитом. Не хотелось бы, — добавил он после вздоха.
— Не волнуйся, — как могла уверенно улыбнулась Марьяна. — У женщин другой взгляд. Я эту замочную скважину вижу.
Тимур посмотрел на нее крайне внимательно, с каким-то новым интересом.
— А, знаешь, теоретически я даже тебя одобрю.
— Это хорошо, — выдохнула Марьяна. — А практически?
— А практически вряд ли у тебя получится что-то с Германом. Но если это случится — я буду очень рад. Даже не знаю, за кого болеть буду. Пожалую, поспорю на этот предмет с Ларой.
Марьяна несколько секунд напряженно размышляла. Что-то смущало ее в словах Тимура.
— Так, погоди. Мы же сейчас про интервью?
— Уже нет.
— А про что? Про что ты говоришь, Тимур, я не понимаю.
— Что теоретически из Германа Тамма может получиться отличный муж для тебя.
— Ваше Лемурское Величество!
— Я же сказал — теоретически!
— Хорошо, — вздохнула Марьяна. — Тогда тем более ты должен дать мне еще один шанс на интервью. Ты же не можешь лишить влюбленную девушку шанса?
— Влюбленную девушку — могу. Тебя — так и быть, не лишу. Но имей в виду, хорошие отношения с Германом Таммом имеют для меня определённую ценность. Не хотелось бы их терять.
— Все будет в ажуре, шеф.
* * *
Злость, вспыхнувшая в Марьяне после известия о том, что Тамм позвонил Тимуру и нажаловался, улеглась быстро. И на первый план вышла уязвленная гордость. Марьяне не хотелось выглядеть дилетантом перед Тимуром — и плевать, что он хорошо знает ей цену как профессионалу. Сейчас Марьяна допустила промашку. Что, потеряла хватку, почивая на лаврах? Но это же не навсегда. Это просто временный занос. Она себе просто отъела профессиональные жирненькие бочка и не смогла взять с короткого разбегу солидную высоту. Ну что же. Значит, надо сгонять жирок, тренироваться, увеличивать разбег — и брать высоту. Что бы сама высота по этому поводу не думала.
Сезон охоты на Тамма открыт.
* * *
Даже просто выследить Германа Тамма оказалось не так-то просто. Особенно с учетом загруженности Марьяны другими проектами. В помощники она привлекла Ксюшу, поручив девушке пару часов в день наблюдать за офисом Тамма в разное время. Правда, в ответ Марьяна получила преимущественно восторженные Ксюшины монологи на тему: «О, Боже, какой мужчина!». Похоже, Герман Тамм, замкнутый хам с холодными глазами, по какому-то невероятному капризу природы вызывает у женщин самые что ни на есть противоположные своему внешнему виду ассоциации. Марьяна вспомнила собственное: «А ты такой красивый с бородой». Она даже не подозревала, что знает такие песни, но они как-то просачиваются в женские головы. Даже в очень умные и здравомыслящие.
Итогом Ксюшиних дежурств стало понимание, что Германа Тамма лучше всего ловить у офиса с утра, около девяти часов — именно в это время он приезжает на работу. Ну что, ж, задача ясна, надо исполнять. С улыбкой и грудью наперевес.
* * *
— Герман Гергардович, одну минуту!
Он остановился — хотя Марьяна не исключала вариант, что он пройдет мимо. Остановился в позе готовности и охранник — профессиональную принадлежность мужчины в темном коротком пальто Марьяна определила сразу. Он стоял в позе, выражающей готовность к действию, и переводил взгляд с шефа на Марьяну.
— Герман Гергардович, добрый день. Я хочу попросить у вас прощения за свое абсолютно неподобающее во время нашей предыдущей встречи.
Марьяна вложила в эти слова все свое годами отточенное мастерство и произнесла их, глядя прямо в глаза, открытым, грудным голосом. А потом улыбнулась, не показывая зубов. Вступившая в полные права осень не позволяла задействовать весь арсенал, но если Тамм пригласит Марьяну в офис, то там ему будет продемонстрирована шелковая блуза с таким вырезом, какой только можно себе позволить, не нарушая приличий.
— Вы? — Тамм смотрела на нее абсолютно ничего не выражающим взглядом. И голос был соответствующий — равнодушный. Марьяна некстати вспомнила слова Тимура про отсутствие замочной скважины. Может, прав шеф? Он вот утверждает, что прав всегда. Нет, рано сдаваться.
— Меня зовут Марьяна Левандовская.
— Я помню, — процедил Тамм. В его голосе неожиданно появились эмоции. Раздражение. — Кажется, я ясно донес до Тимура Робертовича свою позицию по данному вопросу.
Марьяна обещала Тимуру, что все будет в порядке. И что его хорошие отношения с Таммом не пострадают. В данный момент Марьяна в это верила.
— А давайте мы с вами договоримся без Тимура Робертовича, — Марьяна сделала пару шагов и оказалась на расстоянии вытянутой руки от Тамма. И вдруг почувствовала аромат его парфюма — неожиданно совсем без горчинки. От него горьковатый парфюм очень ожидался. А тут скорее, табачный. Да, табак и кожа. — Знаете, я ведь ваша клиентка. Моя машина сейчас как раз находится на обслуживании в «Премьер-Авто».
— Вы по этому поводу сегодня пришли?
— Нет-нет, — мягко рассмеялась Марьяна. Кажется, она все делает правильно, и неприступный Тамм оттаивает. — Ваша компания — точнее, одна из ваших компаний, я имею в виду «Премьер-Авто» — работает просто безупречно. Знаете, я…
— Скажите это менеджменту «Премьер-Авто», — оборвал ее Тамм. — А у меня нет времени.
— Герман Гергардович…
— Я не буду давать вам интервью, — отчеканил он. — И не хочу вас больше видеть. Если вы или ваши люди и дальше будете ошиваться здесь — служба безопасности получит соответствующие распоряжения, — он кивнул в сторону стоящего в трех шагах охранника. — А эти люди не так хорошо воспитаны, как я.
Резко развернувшись, Герман Тамм пошел в сторону офисного здания, сопровождаемый своим секьюрити.
* * *
Марьяна ехала и буквально клокотала от злости. Да что… вот что он о себе возомнил?!
Она не помнила, как и куда она ехала. Но в какой-то момент алая пелена злости спала с глаз и сознания. Способность здраво рассуждать вернулась внезапно.
Так, с Тимуром Марьяна что-нибудь придумает. Она пока не знала, что, но была уверена, что они придут к какому-то компромиссу.
Глава 3
А вот что делать с Таммом, Марьяна знала совершенно точно.
Нет, голубчик, так дела не делаются. И так с Марьяной Левандовской не обращаются.
Как она там себе говорила: «Сезона охоты на Тамма открыт?». Нет, не так. Война начата. Перчатка брошена, Герман Гергардович, извольте к барьеру. Я буду не я, если не узнаю о вас все. Включая то, что вы едите на завтрак и цвет вашего нижнего белья. И доподлинно узнаю все, что касается вашего сына — раз это вас так триггерит.
Так-то.
Внезапно вернувшаяся способность думать и
