Книга Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен

были готовы перейти в муниципальные органы, лишь бы не бегать за уклонистами от уплаты налогов, непристроенными мигрантами или подпольными ростовщиками. Страна только-только стала привыкать к административному устройству, и вдруг – бабах – муниципалитеты уже могут катиться к чертовой матери. А ведь на все на это потрачена масса времени и сил. Карлу осточертело все это дерьмо.

Ну а кто будет расследовать серьезные преступления, если Карл вдруг уйдет отсюда? Мысли об уходе у него и вправду появлялись. Можно наняться приходящей няней или заняться разведением собак и самому решать, с кем общаться, за кем ухаживать. Но кто тогда будет ловить этих подонков, если все будут думать, как он?

Карл не был уверен, что имеет смысл задаваться этим вопросом, и тяжело вздохнул, здороваясь с дежурным на проходной. Все в управлении полиции знали, что такой вздох Карла означал: надо помалкивать и держаться от него подальше. Но странным образом сегодня никто не обратил внимания ни на вздох, ни на него самого.

Уже спускаясь в цокольный этаж, он заметил, что что-то не так, как всегда. Люди отводили глаза. И если не считать одного слабенького лучика света, пробивающегося из кабинета Гордона в конце коридора, везде было совершенно темно. Свет в отделе «Q» был потушен.

Карл фыркнул. И что теперь делать? Как, черт возьми, включить этот проклятый свет? Должен же быть для этого какой-то специальный сотрудник.

Он поискал выключатель у нижней ступеньки лестницы, но не нашел. Зато носком ботинка он угодил в какой-то большой и тяжелый предмет и расшиб колено. Карл чертыхнулся, отступил на шаг в сторону, потом вперед и снова наткнулся на что-то вроде большой коробки, стукнулся головой об стену, ударился плечом о вертикальную трубу и, наконец, рухнул на пол в полный рост.

Лежа на полу, он проклинал все на свете словами, о существовании которых даже не подозревал.

– Гордон! – проорал он изо всех сил, поднимаясь, и пошел дальше, ощупывая стену. Ответа не последовало.

У себя в кабинете он наконец включил свою красивую настольную лампу, компьютер и сел на стул. Боль была настолько сильной, что Карл застонал.

Он что, единственный на работе во всем отделе? Давно такого не было.

Карл протянул руку к термосу, где, к счастью, на дне осталось немного вчерашнего кофе, не важно, что холодного.

«Хоть так», – подумал он.

Из ящика стола Карл достал лиловую кружку, которую подарил ему приемный сын. Она была так уродлива, что не стоило никому показывать ее при дневном свете. Карл налил кофе.

«Что еще за черт?» – подумал он, увидев на столе записку.

Дорогой Карл,

тот материал из архива, который ты запрашивал, я оставила в коридоре. Коробки слишком тяжелые, а я слишком легкая, чтобы их дотащить.

С дружеским приветом,

Лиза

Карл чертыхнулся. Хуже места, чтобы оставить коробки, трубно было придумать, но это было решением Лизы – самой прелестной женщины во всем управлении.

Он выложил мобильник на стол и уставился на него.

«Что ж ты не включил его в темноте?!» – подумал он и с досады стукнул кулаком по столу, отчего кружка подскочила и упала набок. Не только записка Лизы, но и вся стопка бумаг, которую он собирался просмотреть, окрасились в цвет дерьма.

Десять минут он глядел на перепачканные документы и думал о сигаретах. Мона упрашивала его бросить курить, и это было бы, конечно, правильно, но он ничего не мог поделать со своей привычкой. Когда он предпринимал попытки бросить курить, то превращался в раздражительного брюзгу. При этом больше всех доставалось Асаду и Гордону.

«Да плевать!» – решал он в конце концов, когда хотелось курить.

Он вздрогнул, когда зазвонил телефон.

– Заглянешь, Карл?

Это был риторический вопрос. У начальницы управления полиции был удивительно писклявый голос даже для щуплой женщины климактерического возраста. Он обладал свойством раздражать любого человека.

Но почему она сама звонит? Их отдел закрывают? Или хотят его уволить? В данный момент это было бы не очень кстати.

Он сразу же почувствовал тягостное настроение, как будто разлитое в воздухе на третьем этаже. Даже Лиза непривычно мрачная. Весь коридор перед кабинетом начальницы управления был заполнен молчаливыми сыщиками.

– Что случилось? – спросил он Лизу.

Она покачала головой:

– Точно не знаю, но ничего хорошего. Что-то с Ларсом Бьорном.

Брови Карла взлетели вверх. Того наконец-то поймали на какой-то пакости? Вот это его дьявольски порадовало бы.

Через минуту он стоял в зале, где проходили летучки. Коллеги все как один были удивительно безучастны. Что, какие-то политики урезали их бюджет? И виноват в этом Ларс Бьорн? Это не удивительно. Во всяком случае, Ларса не было среди собравшихся, это Карл сразу отметил.

Начальница управления полиции по привычке выдвинула вперед плечи, как будто это могло оказать помощь тесноватой форменной куртке в сражении с выпуклостями на груди.

– Мне очень жаль, но я должна сообщить то, что уже известно некоторым из присутствующих. Сорок пять минут назад позвонили из больницы в Гентофте и сообщили, что Ларс Бьорн скончался.

На мгновение она опустила голову, а Карл попытался осознать то, что она сказала.

Ларс Бьорн умер? Верно, что он был дрянью и несносным воображалой. Карлу он был малосимпатичен, но чтобы прямо-таки желать ему смерти? Это было бы…

– Сегодня рано утром Ларс, как всегда, совершил пробежку по парку Бернсторфф и, придя домой, казалось, чувствовал себя прекрасно. Но через пять минут у него возникли проблемы с дыханием, потом был инфаркт, который в конечном счете… – Она запнулась. – Его жена Сусанна, которую многие из вас знают, попыталась провести массаж сердца, и, хотя машина «скорой помощи» приехала сразу, а в кардиологическом отделении сделали все возможное, его жизнь спасти не удалось.

Карл посмотрел вокруг. Несколько коллег были по-настоящему взволнованы, но большинство, как ему показалось, главным образом размышляли о том, кто его заменит.

«Будет ад кромешный, если кто-то типа Сигурда Хармса, – с ужасом подумал он. – Но вполне терпимо, если это будет Терье Плоуг, а еще лучше Бенте Хансен».

Осталось только скрестить за это пальцы. Он безуспешно поискал в толпе лицо Асада. Значит, тот дома у Розы или на задании. Зато в самой глубине он увидел возвышающегося надо всеми Гордона с побелевшим лицом и красными глазами, как у Моны, когда ей очень плохо.

Их взгляды встретились, и Карл помахал ему.

– Мы должны держаться, – продолжила начальница управления. – Я понимаю, что многие из вас потрясены, потому что Ларс был по-настоящему любимым руководителем и добрым коллегой