меня не было бы даже с пуш — ап бюстгальтером. И давайте не будем забывать о моём любимом бывшем, Августе.
Август. Раньше я верила, что его имя делает его похожим на принца. Он был воплощением хорошего парня, популярного экстраверта, который нес в себе харизму с широкой улыбкой. Я думала, что мы влюблены друг в друга, в каждом пастельном романтическом платье, которое я носила рядом с ним, в каждом нежном жесте, который я позволяла себе почувствовать, и в каждом биении моего слабого и наивного сердца. Я была девушкой, надеющейся на мужчину, который наконец — то подарит ей всю ту любовь, о которой она мечтала.
Но, в конце концов, этот принц разбил моё сердце в тот день, когда мой мир рухнул. Август всегда был влюблен в другую девушку. Она не была злым антагонистом, каким вы могли бы ее представить. Нет, у неё были блестящие, шелковистые волосы, которые ей не нужно было расчесывать, девушка по соседству, которую все обожали, за исключением злодейки, которая испытывала к ней чувство ревности. Виолетта, фигурирующая в списке “10 лучших имен для красивых девушек”.
Виолетта и Август были главными героями, а я была злодейкой, которая разлучила этих юных влюбленных с настоящей любовью. Но никто не поддержит счастливый конец злодейки. Ты просто несовершенен, эгоистичен и недостоин. Ты не вписан в историю.
— Аврора? — спросила Эмма своим мягким голосом, вероятно, не в первый раз. — Ты получила видео?
— Да, спасибо, — я прочищаю горло, пытаясь подавить скачок в моем сердце. — Эмма, не утруждай себя. Я должна…
— Что ещё тебе остается? Сидеть взаперти в своей темной башне, пока ты не разложишься?
Я бросила взгляд на задернутые шторы и на великолепную убогость моей квартиры c раздвижной спальней. — Это была бы современная версия Трупа Рапунцель”, где…
— Кажется, я нашла его! — пронзительный крик Эммы эхом отдался в моих ушах, и я была убеждена, что теперь каждый район Парижа был проинформирован о том, что она кого — то ищет. — Ну, он довольно красив, но мне не нравятся темноволосые парни.
Я встрепенулась, с моих губ сорвался всхлип.
— Ты уверена?
— Все входят внутрь, кроме него. Он один, одет в черно — бордовый костюм и, должна признать, выглядит немного потерянно. Понятно дело — сейчас 19:00, а тебя здесь нет. Он, наверное, интересуется, где ты и придешь ли ты, — каламбур был намеренным.
Она сняла ещё одно видео, которое я сразу включила. Это был он. Аякс, небрежно скрестив руки на груди, поражал других гостей своей внушительной аурой. Несколько женских взглядов обратились к нему, в то время как его взгляд был устремлен в противоположном направлении. Он совершенно не сливался с веселыми, улыбающимися людьми. Бесстрастный и холодный как камень, мой отчужденный незнакомец был там, ожидая меня. А я была совсем не готова, ни физически, ни эмоционально.
— Я надеюсь, твое молчание означает, что ты одеваешься, — голос Эммы стал нежным и заботливым. — Не позволяй этому мужчине расплачиваться за зло, которое другие причинили тебе. Пришло твоё время — не позволяй чему — то, что может быть прекрасным, исчезнуть из — за твоего страха. Посмотри, что случилось со мной и Лео.
— Я не боюсь, и, возможно, мне не нужно то, что есть у вас, ребята, — пробормотала я. — Любовь предназначена не для всех, и не приходи ко мне в слезах, когда он разобьет тебе сердце.
— Ты так говоришь, хотя именно ты коллекционируешь современные платья для принцесс и никогда их не носишь, — фыркнула она. — Вероятно, потому, что по какой — то причине ты ждешь подходящего момента. Я не знаю, почему ты так сильно изменилась. Ты романтик, и хочет ли твоё саркастичное я признать это или нет, ты всё равно веришь в любовь. Даже если он не тот самый, не упусти возможность. Это не та история и не тот конец.
Я бросил взгляд на предмет, который занимал больше всего места в моей микроскопической квартире: мой шкаф. Он был заполнен бальными платьями, которые у меня никогда не будет возможности надеть, и это постоянно напоминало мне обо всех деньгах, которые я нелепо потратила. Терапевт сказал бы, что это болезнь, но для меня это были мои детские надежды и мечты. Это было так, словно я заперла самую счастливую часть себя в том шкафу, и она хотела убежать, крича, чтобы я освободила её, но ей нельзя было доверять.
Потому что в этом и заключается особенность роли антигероя или второго персонажа сказки: признание того, что тебя неправильно поняли, легче признать на бумаге, чем в реальной жизни. Мы склонны скрывать свои проблемы от общества, чтобы нас приняли.
— Милая, уже 19:05, — голос Эммы был почти не слышен.
Я набралась смелости пойти. Может быть, я смогу вдохновиться? Я ходила на свидания, и даже несмотря на то, что результаты были катастрофическими с мужчинами, которые, как оказалось, состояли в отношениях, имели комплекс Дон Жуана, и с теми незрелыми, которые искали вторую маму, проблеск надежды всё ещё был: что на один день это может превратиться во что — то грандиозное. Я знала конец истории, но было и начало…Может быть, Аякс мог бы продемонстрировать мощное начало, которое я могла бы бесстыдно изобразить в своей сказочной истории?
— Что мне вообще надеть?
В последнее время мой гардероб наполнился фиолетовым и черным, так как я не хотела возвращать в свою жизнь другие цвета.
— Ты та, кто всегда помогает мне с этим. Бьюсь об заклад, ты уже знаешь, — со смехом ответила она. — Но, пожалуйста, больше никакого черного. Будь дружелюбна. Откройся. Не спугни его! Пойдем, Розалинда. Наша миссия здесь выполнена.
— Я иду, — твердо решила я. — Это может быть местью моему старому, слабому "я". Я сильнее этого — я возьму вдохновение за яйца, и завтра я напишу целую главу.
— Да! Я так счастлива, что ты сделала правильный выбор, — сказала она. — Хотя я ожидала более романтичного ответа. Звучит так, будто ты отправляешься на войну.
— Возможно, так и есть, — пошутила я, но не совсем. — Мне нужно поспешить. Ещё раз спасибо тебе, Эмма!
— Держите нас в курсе! Л…
Я повесила трубку и бросилась к своему шкафу, открыв его одним быстрым движением. Отправляюсь на войну. Я выбрала сочетание малинового и черного, чтобы придать себе смелости — например, сталкиваясь с трудностями, всегда следует носить красное, и таким образом Эмма не будет жаловаться. Я не была полностью в чёрном, и она ничего не сказала против моих
