даже поговаривали о том, чтобы свергнуть Иоанна XXII и заменить, ее братом Хайме. Поощряемая своими последователями, Санция активно включилась в дебаты о реформах, написав письма как Папе, так и генералу ордена францисканцев. Роберт, находившийся, во время своего пребывания в Арагоне, под сильным влиянием своего наставника-францисканца, и почитавший своего старшего брата, который должен был стать святым за воплощение духовных ценностей спиритуалов, поддержал программу своей жены.
Несмотря на то что она, безусловно, была искренна в своих убеждениях, бешеную деятельность Санции на благо спиритуалов несомненный пронизывал оттенок честолюбия. Вполне вероятно, что королева стремилась к святости. Намек на это содержится в одном из ее писем к генералу францисканцев, в котором она призывает орден принять проповедуемую спиритуалами концепцию бедности. "Я… считаю величайшей милостью, если Бог дозволит мне умереть и стать мученицей за это дело"[22], — писала Санция. Несколькими строками ниже она пошла еще дальше и намекнула на божественное вдохновение, которое, в крайнем случае, могло бы заменить чудо, которое, как знала королева, было необходимым условием для признания святости. "В четверг, 18 апреля, я вошла в маленькую часовню рядом с моими покоями в Кастель-Нуово в Неаполе, где при свете трех свечей до рассвета, при закрытой двери, наедине с телом Христа, которое находилось на алтаре, я предалась ему и после этого начала писать так, как указал мне Господь, без всякого совета, человеческого или земного… написано моей собственной рукой в вышеупомянутый день в Кастель-Нуово… в 1331 году".
Санция, после смерти их родителей, взяла на себя ответственность за воспитание Иоанны и ее младшей сестры. Если учесть, что ей пришлось выслушать три сотни проповедей деда, а ее бабушка в это время занималась духовной индоктринацией, то неудивительно, что Иоанна освоила латынь. Было бы, удивительно, если бы она ее не выучила.
* * *
Однако, несмотря на все старания бабушки, годы становления Иоанны были далеко не спокойными. При Неаполитанском дворе действовали другие мощные силы, о которых Иоанна не могла не знать даже будучи ребенком. Ведь с атмосферой жесткого аскетизма, которую насаждала Санция, соперничал слишком материальный и явно менее добродетельный мир королевского окружения. В XIV веке дворы государей были заполнены членами правящей семьи, и Неаполь не был исключением. Среди множества родственников, которые вращались в блестящем светском вихре столицы, выделялась одна женщина, а именно тетя Иоанны, Екатерина Валуа, вдова младшего брата Роберта Мудрого, Филиппа, принца Тарентского.
Екатерина была старшей единокровной сестрой матери Иоанны (отцом обеих был Карл Валуа). Екатерина вышла замуж за Филиппа в 1313 году, когда Филиппу было тридцать пять лет, а ей — всего десять и была его второй женой. С первой он развелся по сфабрикованному обвинению в супружеской измене после пятнадцати лет брака и шестерых нажитых детей, чтобы жениться на Екатерине, у которой было то, чего он очень хотел. Она была единственной наследницей титула императрицы Константинополя.
В том, как десятилетняя французская принцесса унаследовала законные права на столицу Византии, возможно, самый желанный город в истории, проявилась специфическая средневековая изворотливость. За столетие до этого, в 1204 году, армия Четвертого крестового похода, направлявшаяся в Святую землю, чтобы освободить Иерусалим, вместо этого разграбила Константинополь, хотя это был христианский город, а греки фактически являлись верными союзниками Папы в борьбе с мусульманами. За три дня крестоносцы, призванные защищать христианский мир, успели уничтожить многовековое наследие самой прекрасной культуры, какую мог создать цивилизованный мир. Очевидец этого разгула грабежа и насилия, Никита Хониат, так описывал бесчинства крестоносцев: "Они уничтожали святые образа и бросали священные реликвии Мучеников в такие места, которые мне стыдно назвать, разбрасывая повсюду тело и проливая кровь Христову… Что касается осквернения ими великого собора, то они разобрали его главный алтарь и поделили между собой все ценные предметы, находившиеся там… И они ввели лошадей и мулов, чтобы им сподручней было увезти священные сосуды, кафедру, двери и предметы обстановки; когда некоторые из этих животных случайно оскальзывались и падали, то крестоносцы протыкали их своими мечами, оскверняя собор их кровью и калом"[23]. Закончив грабить, рыцари-крестоносцы, многие из которых были младшими сыновьями знатных семей Франции, решили остаться и править городом по своему усмотрению. Они избрали одного из своей компании императором, а затем разделили территории к западу и югу от столицы между собой в порядке убывания знатности. Так была основана Латинская империя, названная так по официальному языку западной Церкви.
Грекам потребовалось почти шестьдесят лет, чтобы отвоевать Константинополь, и в 1261 году им это удалось, заставив последнего латинского императора Балдуина II бежать из города в такой спешке, что он оставил там свои личные вещи. Добравшись до Италии, Балдуин II заключил сделку с прадедом Иоанны Карлом Анжуйским, по которой изгнанный император уступил Карлу княжество (принципат) Ахайя на полуострове Пелопоннес в обмен на помощь Карла в восстановлении его на троне империи. Хотя запланированное вторжение так и не состоялось, так как флот Карла был уничтожен особенно сильным штормом, Ахайя все же осталась в руках Анжуйской династии. В 1294 году Карл Хромой передал это княжество своему сыну Филиппу, принцу Тарентскому. Наследование Ахайи несло в себе невысказанную надежду на то, что Филипп расширит владения семьи на востоке. Так он и сделал, собрав армию и завоевав важный город Дураццо на побережье Албании. В оживленном и укрепленном порту, Дураццо начиналась Эгнатиева дорога (Via Egnatia), главный дорога с востока на запад Византии, которая вела прямо в Константинополь. "Теперь мы говорим об Албании, которая с южной стороны находится рядом с Грецией", — писал европейский хронист, вероятно, член ордена доминиканцев, в 1308 году в сочинении под названием An Anonymous Description of Eastern Europe (Анонимное описание Восточной Европы):
У них есть один город под названием Дурациум [Дураццо], который принадлежит латинянам и из которого они получают ткани и другие необходимые вещи. Принц Тарентский, сын короля Сицилии [Карла II], ныне владеет частью этого королевства… Из Апулии и города Бриндизи можно за одну ночь переправиться в Дураццо, а из Дураццо через Албанию попасть в Грецию и в Константинополь гораздо легче и без всех дорожных трудностей и морских опасностей. Римские императоры древности пользовались этим маршрутом, поскольку перевозить большую армию по морю таким длинным путем слишком утомительно[24].
Овладев Дураццо, Филипп явно продемонстрировал свое стремление отвоевать столицу Латинской империи.
Но у принца Тарентского неожиданно появился серьезный соперник. Это был младший брат могущественного короля Франции, Филиппа IV Красивого, Карл Валуа, не имевший собственного королевства и отчаянно желавший его заполучить любым способом. В 1301 году Карл оттеснил с дороги нескольких других претендентов, чтобы жениться на внучке императора Балдуина II, которая унаследовала притязания на Константинополь. К сожалению, в 1308 году, когда Карл готовился к вторжению в Грецию, его жена умерла, и титул императрицы перешел к их
