за соседним столиком.
Вспоминаю об этом, когда самостоятельно сбиваю все кегли и прыгаю от радости. Компания парней шумно присвистывает, и я скашиваю на них взгляд. Замечаю Маршала и тут же поворачиваюсь спиной, чтобы избежать малейшего контакта с его величественной персоной. Теперь кроме Антона и Кирилла за нами наблюдает еще трое парней. Один из них Дамир Грех. Остальных видела у него в доме на вечеринке, но имен не знаю. Они громко смеются. Ведут себя максимально шумно, вызывая у Инны недовольство. Она дует щеки, как хомяк, когда натыкается на Лабукова, а тот старается ее задеть. Выглядят их столкновения намеренными. Со стороны Кирилла точно. Я стараюсь не обращать внимания ни на него, ни на других. Смелее играю, но стоит в очередной раз подойти к с полке с шарами, как дыхание сбивается. Легкие заполняются знакомым ароматом. Стойким. Одурманивающим. Разница лишь в том, что раньше этот запах действовал, как успокоительное, а сейчас раздражал рецепторы.
Сглатываю оглушающе. Протягиваю руку к одному из шаров и столбенею, когда до нее дотрагиваются чужие пальцы. Горячие. Ловкие. Смуглые. Выпрямляюсь резко, будто проглотила толстую спицу. Одергиваю пораженную током конечность. Не поворачиваю голову. Пребываю в ожидании убивающем нервные клетки. Но Антон не шевелится. Словно хочет что-то сказать своим присутствием.
— Лиз, ты чего застыла? — голос Димы выводит из транса. Я нервно делаю шаг в сторону. Щеки наверняка идут красными пятнами, потому что зрительный контакт с Маршалам устанавливается за доли секунды. Приближение моего парня отходит на второй план. Идет чертовым фоном. Карие глаза что-то выискивают во мне. Проходят по лицу, а после замирают на ушках, которые я сделал из волос. И тут память взрывает фейерверки. Обзор перекрывает яркими вспышками, и последнее, что впечатывается в точную картинку, усмешка Антона.
Сходишь со мной в кафе, Милые Ушки?
Его первое сообщение. Вибрирующие черные буквы. Дрожь в пальцах.
Меня накрывает лавиной воспоминаний, и я с трудом нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться Диме, который закрывает собой Маршала. Только это не спасает от приступов удушья. Мне хочется сорвать с горла плотное кольцо, сотканное из ядовитой энергетики Антона, и, когда мы отходим к своему столику, я начинаю раскручивать идиотские рожки, которые накрутила из волос для удобства.
— Ты чего, Лиз? — Инна со вздохом садится на стул и следит за каждым моим движением.
— Голова разболелась, — взлохмачиваю волосы у корней, вдыхаю полной грудью и чувствую некоторое облегчение.
— Теперь на ангелочка похожа, — к моему удивлению и стыду, Дима подается вперед и чмокает меня в губы, прокатывая через пальцы локоны.
— Как ми-и-ило, — тянет Ростова, а я отшатываюсь. Лицо загорается ярким пламенем. Приветствую тебя, томат, вместе мы фруктовый сад. Огненная волна проходится сверху вниз, и я уже не могу выжимать из себя улыбку. Хочется скрыться от любопытных взглядов.
— Что-то не так?
— Нет, мне просто нужно в туалет, — стреляю словами, как автоматной очередью, и позорно покидаю помещение. Каждый шаг в направлении уборной отдает эхом в черепной коробке, пока иду по коридору. Кажется, даже не дышу в этот момент.
В дамскую комнату врываюсь, словно за мной гналась тысяча чертей, подлетаю к раковине, включаю холодную воду и ополаскиваю лицо. Бодрит. Но сердечный ритм не замедляется. Какого черта вообще?! Упираюсь ладонями в края белоснежного санфаянса, зажмуриваюсь и медленно считаю. Надеяться на то, что компания Антона исчезнет, пока я тут мантры спокойствия читаю, не стоит, поэтому останавливаюсь на десяти и открываю глаза. В зеркале вижу свое бледное лицо с лихорадочно блестящими глазами, а за спиной…
— Привет.
…Маршал…
8
Маршал
Блеск дорожек, улыбки на лицах друзей, привычная атмосфера расслабона, идиотские шутки Лабукова — ничто не способно спасти глаза от картинки, разъедающей сетчатку. Лиза и ее недопарень. Их телячьи нежности. Ее розовые щеки. И ни одного взгляда в мою сторону. От этого ведет конкретно. Сердце то сбавляет скорость сокращений, то накидывает так, что дышать, сука, тяжело. Я теряю концентрацию во всем. С позором проигрываю пацанам. Злюсь. Кручу в голове слова Кирилла и мысленно посылаю его на хер, ведь нет никакого гештальта! И дело давно сделано. Назад не перемотаешь. Только чертовы ушки, ее запах, отчаянно бьющаяся жилка на шее… Это так будоражит, что я не выдерживаю. Когда появляется возможность застать Лизу врасплох, ведомый инстинктами иду по ее следу. Плевать, что кто-то увидит. Мне нужно остаться с ней наедине. Зачем? Да черт его знает! Каждой клеточкой бренного тела жажду ее близости, как ненормальный. Хотя должен держаться на расстоянии.
В уборной застываю за ее спиной и наблюдаю, как она шумно дышит. Ресницы подрагивают. Губы кусает. Они и без того у нее яркие, а сейчас превращаются в одуряющий по своей силе алый магнит. Еще пара секунд, и Лиза распахивает глаза, фокусирует взгляд на отражении.
— Привет, — говорю и не моргаю, боясь спугнуть ее. Поджимает губы, задирает нос вверх, включает воду и моет руки, игнорируя мое присутствие.
Сжимаю челюсти, делаю шаг вперед, сокращая расстояние между нами до минимума. Кирьянова напрягается. Не глядя в зеркало, демонстративно вытирает руки бумажным полотенцем. Меня не устраивает такой расклад. Хочу слов с ее стороны. Пусть покажет, что угодно, но не молчит. Еще один небольшой шаг, и она бросает в зеркало недовольный взгляд. Щеки краснеют, а в глазах плещется отчетливая эмоция — злость.
— Лиз… — хриплю на самых низких нотах, потому что легкие забивает ее запахом. Во мне какое-то животное просыпается. Если год назад я его мог удержать в клетке, то сейчас оно скидывает кандалы и громко рычит.
— Это женский туалет, — нарочито холодно произносит, — мужской в другой стороне, — проскальзывает в бок, чтобы выйти, но я перехватываю ее. — Что творишь?! — взвизгивает и в попытках убежать сама себя блокирует между стеной и мной.
— Поговорим?
— Мне не о чем с тобой разговаривать, — снова задирает нос, а я прищуриваюсь. За ребрами ворочается тот самый зверь. Будоражит все нервные окончания. Вены выворачивает.
— Есть, Лиза, ты сама знаешь, — двигаюсь к ней плотнее.
— Не подходи! Стой там! Не приближайся!
Тонкие девичьи пальчики упираются в грудную клетку. Защита от меня так себе. Напираю с большей силой. Лиза охает, когда касаюсь волос. Пропускаю мягкую прядь между пальцев и ловлю кайф.
— Милые ушки.
— О чем ты?
Вздергивает нос и убивает взглядом. Помнит ведь. По глазам вижу. Поэтому распустила волосы.
— Сделаешь их для меня?
— Нет.
— А что сделаешь?
— Для тебя? — киваю. — Ничего. Понял? Ни-че-го!
Слышу. Но не верю. Не хочу верить.
