Но что-то как-то не находится. Все-таки сны калейдоскопа редко бывают индивидуальными, скорее это обобщение множества однотипных снов. Индивидуальные найти куда как сложнее и это явно не мой текущий уровень.
— Есть идеи? — вздохнул я, глядя как стрелы пролетают в опасной близости.
Сон чувствует мое раздражение в пополам с унынием. Совсем не свойственные эмоции для подобной локации, потому я и выделяюсь. Скоро сон станет агрессивным, если продолжать в том же духе.
— Врум-врум.
— Может, поискать в сказаниях про каких-нибудь героев? Надо бы легенды почитать.
Гипнос его знает где и как искать боевые сновидения. Пути Калейдоскопа начинают преподавать курсе на пятом вроде. Доступ к карте известных снов мне пока не дают, библиотекарша причитает, коньяк берет, но на этом все.
Так что я брожу по снам вслепую.
Оглядел поле боя еще раз. Несколько фигур выделялись на фоне остальных, это сложно описать. Просто если мельком смотреть на окружение, то за них глаз цепляется чуть больше, чем за остальных.
Чуть ярче, чуть детальней, чуть эмоциональней. Но вообще сам сон очень блеклый. Ни запахов, ни тактильных ощущений. Звуки какие-то вялые, словно не битва вокруг меня кипит, а кто-то врубил запись боя на фоне.
Вон, один рыцарь в сверкающих доспехах браво орет боевой клич во всю глотку. В данном сне он больше всего похож на собирательный образ сновидения. Как раз его можно попробовать захватить, чтобы потом попытаться заключить договор.
Но он еще не сформировался до полноценного сновидения. Я это знаю, потому что уже захватывал таких. А наяву они расплываются бесформенным облаком эфира, непригодным даже для отпечатка.
— Пошли отсюда. Опять какая-то муть снится.
Я двинул прочь с поля боя, сосредоточив мысли на том месте, куда хочу попасть. Рядом со мной бежали раненные тени дезертиров, так что я не сильно выделялся на общем фоне.
Обратный путь всегда занимал меньше времени. Так что вскоре я как-то внезапно оказался у стен замка и двинул в сторону ворот. Правда, самих ворот не было, скорее просто дверь. Зайдя внутрь, оказался на знакомой площади.
Площади Дверей. Я прошелся к дереву с обломанной веткой и улегся на траву, разглядывая ясное небо.
Это мой первый якорь. Место, куда попадает ловец, желающий осознанно путешествовать по калейдоскопу. На занятиях нас всех обучали создавать якорь на основе площади Дверей, так как это место нам знакомо.
Потом надо будет переделать этот якорь, выставить защиту, создать лабиринты, завесы, барьеры. Якорь — самое уязвимое место ловца, но без него не обойтись.
Однажды побывав в каком-нибудь сне, я могу прицепить его к своему якорю и в следующий раз смогу сразу же в него попасть. Минуя весь изначальный путь до этого сна и независимо от того, как сильно он сместился в калейдоскопе.
Каждая дверь на этой площади — врата в какой-нибудь определенный сон. Но пока что за большинством из них ничего нет, я только начал формировать свои тропы. Сосредоточившись на поисках боевого сновидения, я цепляю к якорю все более-менее сильные сны.
Затем хожу туда, двигаюсь дальше, нахожу что-то более подходящее, отцепляю старый сон и добавляю новый. Так и исследую. Я прошел множество разнообразных полей сражений, гладиаторских арен и посетил десятки разных мест.
Видел, как сражаются с чудовищами, бьются друг с другом, защищают крепости во время осады. Но я путешествую по калейдоскопу наугад и пока не могу найти какого-то популярного сна, в котором будет сформированное сновидение для захвата.
— Ладно, на сегодня хватит. Пошли, посмотрим на танцующих рыбок.
— Врум-врум, — затрепетал скат.
Этот сон нашелся очень быстро. Когда я только сформировал якорь, то принялся ходить через разные двери в калейдоскоп. И за одной из них нашел сон с рыбками, причем почти сразу. Мне понравилось, и я его привязал к якорю.
Я откинул полог из висящих нитей жемчуга и прошел в полутемный коридор. Это место чем-то напоминало мне океанариумы моего прежнего мира. Идешь в темноте, а на полу голубые отблески воды.
Вокруг меня океан, но главное отличие — никаких стекол. Справа от меня стена воды, а я словно иду по дну, а над головой километровая толща со всеми ее обитателями. Я сунул руку по локоть в воду, да так и пошел.
От меня по воде расходились волны, отчего отсветы на полу начали плясать. Это был хороший, крепкий сон. Я чувствовал прохладу, чувствовал влагу и запах соли. Здесь было спокойно.
Я шел по коридору и когда справа что-то начало светиться, свернул туда. Вода раздвинулась, образуя новый коридор и вскоре я заметил стаю светящихся рыб, что огромным косяком носились из стороны в сторону.
Я остановился, дабы не помешать им и просто наблюдал. Танец завораживал, было в нем что-то древнее, стихийное, неподвластное человеку. Рыбки единым фронтом неслись, сворачивали, закручивали путь по спирали и резко обрушивались к самому дну, чтобы в следующее мгновение все повторилось.
Океан вокруг них светился отблесками лазурных оттенков, а я с наслаждением разглядывал чарующее зрелище.
— Врум-врум.
— Ага, пошли, поищем.
И мы двинули в сторону, в поисках иных диковинок. Тут встречались разные обитатели и все они были по своему красивыми. Но в этот раз нам повезло и вскоре мы нашли гигантскую черепаху. Самое величественное создание этого сна.
Уверен, черепаха была сформировавшимся сновидением, но ловить ее я считал кощунством. Здесь ее место, здесь она смотрится идеально. Да и зачем она мне наяву? Такая огромная.
Она плыла над головой, мерно двигая ластами. На ее панцире высился небольшой город, с домами, башенками с высоким шпилем. Все вокруг этого миниатюрного города было покрыто лесами мха, а узор на панцире светился изнутри паутиной рек.
Когда черепаха проплывала над нами, все вокруг погрузилось в тень, а по спине прошли мурашки. Я посмотрел в след уплывающему созданию и удивился.
К черепахе неслась стая светящихся рыбок, хотя раньше никто не приближался к королю этого сна. Но в этот раз искрящийся косяк в своем замысловатом танце окутал черепаху, превратившись в лазурный ореол, будто сфера, внутри которой заключено грациозное создание.
А затем черепаха издала такой протяжный стон, что вся вода вокруг задрожала, а по полу пошли трещины. Я бросился в ту сторону, коридор пустоты образовался под моим шагом, раздвигая толщи в стороны.
Черепаха билась в конвульсиях и ревела от боли, а я видел, как светящаяся стая впивалась в нее, пытаясь прокусить шкуру. Рыбы громили дома города на панцире, бились в древнюю защиту, лезли в щели брони, проникая глубже.
Черепаха ревела, пытаясь забиться глубже, втянуть голову, но мелким тварям было все равно. Когда я добежал, сновидение уже коснулось дна, а стоило воде расступиться, как вместе с ней отбросило в стороны и рыб. Но не всех.
