и понадкусанное не то мышами, не то крысами – но все же это было мыло, и я наконец-то вымыла руки и шею, едва удержавшись, чтобы, как в детстве, не задрать ноги прямо в раковину. Раз нашлась кухня – найдется и ванная. Еще бы поесть…
Я сунулась в ящики, но не обнаружила там ничего, кроме трухи и мумифицированного мышиного трупика. За годы, что дом простоял пустым, даже плесень повывелась. Ничего, если дом закрылся, как только его покинуло тело хозяйки, значит, внутри найдется хоть что-то, что можно будет продать и купить еду.
А жизнь-то налаживается!
Эту мысль прервал мелодичный сигнал, как от дверного звонка. Неужели здесь есть электричество? Звук повторился, а потом до меня донесся настойчивый стук.
– Сейчас! – крикнула я, торопясь к двери. Люция же обещала прислать кухарку. – Открываю!
Но вместо кухарки за дверью обнаружился Айгор с корзинкой в руках, и судя по тому, как он ее держал, – увесистой.
– Мэри занята, так что я пришел сам. Вот. – Он неловко переступил с ноги на ногу.
– Да, конечно, – невпопад ответила я. Из корзинки пахло так, что я на миг ощутила себя собакой Павлова. Спохватилась: – Заходи… те.
Айгор, опасливо оглядевшись, переступил порог.
– Чего вы боитесь? – спросила я прежде, чем сообразила, что не стоит вслух предполагать, будто мужчина может чего-то бояться.
– Я не боюсь, – ожидаемо вскинулся он. – Я беспокоюсь о твоей репутации.
Ну-ну. Беспокоился бы ты о моей репутации, отправил бы кухарку. И, к слову, где я – пусть будет уже «я», с этими переселениями рехнуться можно – жила все эти годы?
– Давай помогу отнести это в столовую, – совершенно непоследовательно добавил он и двинулся в дом, не дожидаясь приглашения пройти в комнаты.
– А как же моя репутация? – поинтересовалась я, не торопясь сходить с места.
Не то чтобы я опасалась каких-то поползновений с его стороны, но в чем-то Люция была права. Это в наше время репутация умерла, а всего лишь пару веков назад, став изгоем, человек – а тем более молодая женщина вроде меня – был обречен. Пока я не знаю нравов этого мира, лучше не нарываться.
– Ты мне не доверяешь? Мне?
С чего бы мне доверять человеку, которого я впервые вижу? Я вежливо улыбнулась и сказала как можно мягче:
– Спасибо, что хотите мне помочь, но я справлюсь. Поставьте, пожалуйста, корзину и не утруждайтесь.
Лицо Айгора вытянулось, как у обиженного ребенка.
– А ты изменилась, Лиса.
Значит, я и тут Лиса. Ну что ж, хоть что-то осталось у меня от прежней жизни.
– Может быть, – все так же мягко сказала я. – Время меняет людей.
– А приют не идет на пользу характеру, – горько заметил он, ставя на пол корзинку. – И все же вчера ты была рада меня видеть, а сегодня…
А сегодня на месте той девушки, что была рада тебя видеть, оказалась я. И я не стану оправдываться – тем более что и оправдываться мне не в чем.
Он обвел взглядом прихожую.
– Дом тоже изменился. Я помню его светлым и гостеприимным. Не то что сейчас.
Это камешек в мой огород или у меня паранойя?
– Значит, хорошо, что я этого не помню, – ровным голосом произнесла я.
– В самом деле? – Он шагнул ближе, и я едва удержалась, чтобы не попятиться. – И… нас тоже не помнишь?
Час от часу не легче!
Он потянулся, словно желая обнять меня, и я едва увернулась.
– Ваша мама, наверное, уже волнуется, что вы задерживаетесь, – холодно улыбнулась я. – Всего доброго и спасибо за помощь.
Он дернулся, но взял себя в руки.
– Тогда мне остается только согласиться с матерью – вам лучше вернуться к мужу, Алисия. Рад был помочь.
Дверь шарахнула так, что я подпрыгнула.
Глава 5
Интересно, можно ли перенастроить защитные заклинания, чтобы они этого типа больше на порог не пускали? Да даже если в самом деле были какие-то «мы», Айгор потерял право на что-то претендовать после того, как я – ну, то есть не я, но пусть будет «я» – вышла замуж! Да, я знаю про договорные браки, приданое и подобные вещи. Но все равно: допустил, чтобы любимая девушка стала чужой женой, – вот и забудь о ней.
Или девушку он тронуть не осмелился, а с замужней женщиной можно не только за ручки держаться?
– Да шиш тебе! – не удержавшись, сказала я вслух и вздрогнула от того, как гулко прозвучал мой голос в пустой прихожей.
Этак недолго и в привидения поверить. Нужно осмотреть дом, навести порядок, а там по ситуации. Может, я смогу сдавать комнаты – и дом перестанет быть пустым, и мне хоть какой-то заработок. Но сперва надо поесть, а то уже трясет от голода.
В корзинке, в самом деле тяжелой, были сыр, хлеб, холодное запеченное мясо и пироги. Я откусила кусок пирога – начинка оказалась с капустой – и невесело усмехнулась.
Даже обидно: два высших образования, а я думаю, попробовать ли устроиться посудомойкой, или получится сдавать комнаты. Вот только много ли может врач, лишившись привычных методов диагностики и современных лекарств? Прослушать легкие через свернутую трубкой бумагу, прощупать живот да назначить касторку от запора? И много ли толка от фармацевта, если неоткуда взять синтетические субстанции для лекарств? Травы разве что заготовить, если получится вспомнить, что да как.
И насколько полезны травы в магическом мире? Конечно, я пока не видела здесь магии, кроме той разноцветной сети вокруг дома, которая могла мне и померещиться. Но Люция слишком уж уверенно говорила об охранных заклинаниях. Если есть охранные заклинания, должны быть и исцеляющие. Поводил руками, сказал «абракадабра» – и вот уже больной сразу выздоровел. При таком раскладе мои два диплома даже на туалетную бумагу не годятся, жесткие.
«Так, хватит ныть», – оборвала я себя. У меня есть крыша над головой, мозги и руки, растущие из нужного места. Осмотрюсь, разберусь и придумаю, как устроиться. К тому же от мытья полов никто не умирал.
И, к слову, Люция говорила, что «мой» отец был сильным магом. Может, и мне частичка магии перепала от родителей?..
Зря я подумала о родителях. Мои там, наверное, с ума сходят от горя. И ни позвонить, ни весточку передать. А я… я никогда их не увижу! Я сглотнула ком в горле. Нет, нельзя расклеиваться. Мне повезло больше, чем моему двойнику в этом мире, – мама с папой живы, пусть даже нам больше никогда не встретиться, но я знаю, что они живы. А горе… проходит.
Я вытерла слезы – как ни уговаривала себя,
