я пропитаться буду?!
СУДЬЯ. Так вы хотите, чтобы он вам давал содержание?.. Но вы видите, что у него самого ничего нет.
МУЖ. Ничего нет, господин судья. Одеться зимой не во что.
ЖЕНА (мужу). Откуда же у тебя будет, когда ты все жалованье пропиваешь? (Судье.) Если бы он, ваше благородие, не пил, у него бы все было. А то, вишь, какой отерханный! Да и жена-то чуть не по миру ходит. Чем добрые люди ребятишек покормят, тем и сыты.
СУДЬЯ. Много ли ваш муж получает жалованья?
ЖЕНА. Он в месяц девятнадцать целковых с полтиной зарабатывает. Деньги хорошие, жить можно.
СУДЬЯ. Да, это жалованье большое. (Мужу.) Отчего же вы не можете прилично одеться? Да и жене следовало бы помогать.
МУЖ. Да я хозяину 70 рублей должен. Что тут с моим жалованьем поделаешь!
ЖЕНА. Вот и врешь! Ты хозяину всего 60 рублей должен. Ты не пей, и тогда жалованье останется. Хозяин с тебя сразу долг не спрашивает.
МУЖ. Я ей, ваше высокоблагородие, по два рубля в месяц даю. Где же мне больше взять? Хозяину выплачиваю по четыре с полтиной в месяц. Да на харчи идет около пяти целковых. Где же я ей больше возьму?
ЖЕНА. Что же я на два целковых могу сделать? У меня трое детей. Их обуть, одеть и накормить нужно.
СУДЬЯ (мужу). Вы говорите, что на харчи у вас идет пять рублей. Это как же: с чаем и водкой?
МУЖ. Нет, это я на стол даю. Мы артелью живем.
СУДЬЯ. Ну, хорошо. Положим, на харчи — пять рублей. У вас все-таки должно остаться восемь рублей в месяц. Куда вы их деваете?
Муж молчит.
ЖЕНА. Известно, куда… Все в кабак идет.
СУДЬЯ (жене). Вам довольно, если муж будет давать вам по пять рублей?
ЖЕНА. Нет, мне этого мало. Я за полгода за квартиру должна — теперь съезжать нужно. Я кругом задолжала.
СУДЬЯ (мужу). Вы дурно себя ведете. Я спрошу вашего хозяина.
ЖЕНА. Скверно он себя ведет, ваше высокоблагородие, и спрашивать нечего.
СУДЬЯ. Но я вам не могу поверить на слово.
ЖЕНА. Каждый день пьянствует. Как свинья, в кухне валяется.
МУЖ. Можешь говорить, что хочешь…
ЖЕНА. Что мне говорить! Я правду говорю.
СУДЬЯ (жене). Вы видите, он сам бедный человек, да еще хозяину долг платить надо. Возьмите пока по пять рублей в месяц, а потом он вам больше даст. Вы и сами можете работать.
ЖЕНА. Нет, я несогласная. Пять рублей мне мало.
СУДЬЯ. Вы еще сами можете заработать.
ЖЕНА. Я и так работаю, и дочь работает. Ей только четырнадцать лет, а она работает. Хотела ее в ученье отдать, да она больна. Я за полгода за квартиру должна — скоро ли выработаю? Всего полтинник в неделю заработаешь, работа женская — много не дадут.
МУЖ. Ну, я тебе семь рублей дам.
СУДЬЯ. Семь рублей вы согласны взять?
ЖЕНА. Согласна, только пусть он распишется, что пьянствовать не будет. И пусть он эти деньги сам от хозяина не получает — я получать буду. А то он все пропьет.
СУДЬЯ (мужу). А вы не пейте. Да постарайтесь себе тулуп купить. Разве в такой одежде можно зимой ходить? Вы заболеть можете.
ЖЕНА. Ваше высокоблагородие, пусть он мне все деньги отдает. Я ему не токмо тулуп сошью, он у меня в енотовой шубе ходить будет. Не велите только ему пить.
СУДЬЯ. Этого я не могу сделать. (Мужу.) Вы в чем же в церковь ходите?
ЖЕНА. Он десять лет, ваше высокоблагородие, не говел. Куда ему в церковь ходить! Он только и знает, что свой кабак.
МУЖ. Что ты болтаешь вздор?! Десять лет не говел?! Ишь, расходилась!
В это время входит хозяин мастерового.
СУДЬЯ (хозяину). Скажите, как он себя ведет?
ХОЗЯИН. Скверно. Постоянно пьянствует. Мастер он хороший, только шибко пьет. Потому у него ничего нет. Как дашь деньги, так и пропьет.
СУДЬЯ. Может он платить по семь рублей в месяц своей жене?
ХОЗЯИН. Нет, он несостоятелен платить так много. Он уже целую неделю в мастерской не был.
СУДЬЯ (жене). Так не лучше ли вам будет взять с него только пять рублей в месяц? Как видите, он больше платить едва ли может.
ЖЕНА. Нет, это мне мало.
СУДЬЯ. Эти пять рублей вы можете прямо от хозяина получать.
ХОЗЯИН. Не позволите ли отдавать жене весь его заработок?
СУДЬЯ. Нет, я не могу его стеснять. Его деньги, он их имеет право получать. По закону, он обязан давать на содержание жене не больше трети. Вот жена и будет получать у вас по семь рублей.
ЖЕНА. Ваше высокоблагородие, ведь он не остановится, пока у него деньги будут. Я сколько раз его честью просила. У тебя, говорю, Николай Иванович, жена, дети. Перестань пить, бесстыдник ты эдакой!.. Нет, все пьет.
МУЖ. Чего тебе от меня надо? Замолчи!
СУДЬЯ. Я прекращаю судоговорение. Довольно. (Жене и хозяину.) Пойдемте в другую комнату, там запишут ваши показания.
Судья, хозяин и жена уходят. Дверь в другую комнату остается отворенной, и муж все время внимательно смотрит туда. Судья возвращается и отсылает туда мужа.
В камеру входит человек с картоном в руках. Это поверенный князя Кудашева, требующего с прачки заплатить деньги за данные ей в стирку рубашки, которые та не вернула ему. Подходит и ответчица.
СУДЬЯ (поверенному). Что сказал князь? Соглашается он взять деньги, которые ему предлагает прачка?
ПОВЕРЕННЫЙ. Нет, не соглашается. Он сказал: пусть мировой судья решит, сколько взыскать. Я если, говорит, не буду доволен, то можно будет жаловаться.
СУДЬЯ (прачке). Слышите, матушка, он не соглашается на ваше предложение.
ПРАЧКА. Послушайте, господин судья. Что же я должна за шесть сорочек платить тридцать целковых? Они и половины этого не стоят.
СУДЬЯ. Ну, подождите, матушка. Я за белошвейкой пошлю, она оценит, сколько стоят сорочки.
Судья уходит.
— За что же с вас деньги взыскивают? — спрашивает прачку один из публики.
— Да вот, брала у князя белье мыть, — объясняет прачка, — а у меня с чердака и украли шесть сорочек — пять князя и одну его человека. Две-то из них худенькие, и глядеть на них не стоит. Ну а четыре, правда, получше. А все-таки тридцати целковых не стоят.
Возвращается судья. К нему подходят портной Мартынов и иностранец Циммерман. Мартынов взыскивает с Циммермана пятнадцать рублей за работу. В счете, подписанном последним, сказано, что он обязуется уплатить деньги по возможности.
СУДЬЯ (Циммерману). Вы
