Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
же вспоминаю, что она заказала на ужин. Из всех дел, которыми мне приходится заниматься, разделка мяса – единственная задача, которая не становится с каждым разом для меня проще.
Я понимаю, что это жизненная необходимость, но с тех пор, как мне пришлось начать разделывать кур, это понимание стало даваться мне еще труднее. Их выращивали ради яиц, и я всегда считала их своими друзьями, а друзей нельзя есть.
Вытащив из кармана фартука горсть крошек и остатки фруктов, которые я собрала, пока избавлялась от муравьев в кладовке, я разбрасываю их по земле. Я концентрирую все свое внимание лишь на одном кусочке яблока, лежащем посередине.
Именно так я выбираю, какую курицу мне придется казнить, чтобы накормить сводных братьев и мачеху; пусть судьбу одной из птиц решит этот кусочек яблока.
Куры кудахчут, словно выражая благодарность за принесенное угощение; пока они не съедают все до последнего кусочка, я лишь наблюдаю за ними со слезами, а затем загоняю их в курятник на ночь.
Слезы застилают мне глаза, когда я опускаюсь на колени перед курицей, которая съела тот самый кусочек яблока.
– Мне… мне так жаль, – задыхаясь от плача, говорю я, затем нежно протягиваю ладонь, чтобы погладить ее, и усаживаю на сгиб своей руки. – Мне очень, очень жаль, Флоренс.
Выйдя из курятника, я медленно возвращаюсь к дому, все еще продолжая гладить Флоренс и нашептывая ей приятные слова о наших общих воспоминаниях. Сердце разрывается в груди на тысячи маленьких кусочков, но я стараюсь не показывать этого, а, наоборот, рассказать ей, почему я ее так люблю.
Войдя на кухню, я усаживаю Флоренс на деревянную подставку.
– Держи, моя милая, – говорю я и подаю ей несколько ягод ежевики, которые сорвала до этого; я кладу их перед ней так, чтобы все время, пока она ест, она была ко мне спиной.
Флоренс с аппетитом клюет эти ягоды, а я поворачиваюсь взять в руки заточенный нож. Собравшись с духом, я дожидаюсь, когда она почти закончит свою трапезу, а затем быстро и резко обрываю ее жизнь.
Я даже не успеваю положить нож, как вдруг дверь на кухню распахивается и влетает Мерельда.
– Ужин отменяется, – говорит она. – У меня болит голова, так что я пойду отдыхать в свою комнату. Амадей вернется поздно, а Киприан вообще бог его знает когда вернется.
– Но я уже зарезала одну из кур, – заикаясь, произношу я.
Мерельда бросает на меня взгляд, полный отвращения.
– И что? На кой черт она мне теперь сдалась?
С этими словами она разворачивается и выходит из кухни, захлопнув за собой дверь.
Я чувствую себя так, словно из легких выкачали весь воздух; едва не рухнув на пол, опираюсь руками о стол и, больше не в силах сдержаться, даю волю эмоциям.
Из глаз градом льются слезы, а сердце рвется на части. Моя дорогая Флоренс… Теперь тебя больше нет рядом…
Когда я наконец прихожу в себя, я выпрямляюсь, вытираю слезы и принимаюсь за работу, чтобы доказать, что жизнь Флоренс была отнята не напрасно. Может, они и не хотят ужинать, но это не значит, что я позволю просто так ее выкинуть.
Что посеешь, то и пожнешь, и плевать, хотят они это есть или нет.
Глава 4
Хейзел
Этот тоскливый день наконец подходит к концу, и я выхожу из кухни через заднюю дверь; еда на завтра приготовлена. Поскольку Мерельда и ее сыновья отсутствуют в этот вечер, я хочу, насколько возможно, использовать это ничтожное количество свободного времени на себя.
Я шагаю по узкой тропинке; несмотря на прохладу дня, сквозь кроны деревьев пробиваются золотые лучики теплого вечернего солнышка. Добравшись до небольшой поляны, я улыбаюсь, глядя на отцовскую мастерскую.
Нашу мастерскую.
Она стоит пустая, ставни закрыты, а камин уже давным-давно остыл. Я даже не помню, когда была здесь в последний раз, хотя я невероятно тоскую по этому месту.
Оно единственное, куда мои новые родственники никогда не совались.
Но это и к лучшему. Вот бы они в том же духе продолжали это не делать.
Ведь, наверное, только здесь я смогу ощутить себя в безопасности, хотя бы на те несколько часов, которые у меня внезапно появились. Оглядевшись по сторонам, я опускаюсь на колени, сдвигаю с места камень, лежащий рядом, и достаю из-под него маленький золотой ключик.
Быстро вернув камень на место, спешу отпереть дверь; распахнув ее настежь, я не могу сдержать улыбку. Несмотря на темноту, я различаю пузырьки с чернилами и ощущаю запах пергамента и дерева, а также стойкий аромат дыма, масла и скипидара.
С трудом сумев зажечь несколько фонарей, я наконец закрываю дверь и глубоко вздыхаю.
Даю себе минутку, чтобы осмотреть комнату теперь, когда в ней стало гораздо светлее. Все вокруг в невероятном хаосе; безумно красивые краски и масла, привезенные из далеких городов, кисти и перья, хранящиеся в маленьких баночках – все просто валяется как попало. Повсюду разбросаны огарки свечей, капли свечного воска застыли на краях мольбертов и полках.
Но, кажется, впервые за целую вечность я чувствую себя где-то как дома.
Взгляд падает на чистый холст, уже установленный на одном из мольбертов отца. Руки так и рвутся к нему, я начинаю суетиться и дергать юбку, поэтому, дабы не порвать ее, решаю сложить ладони вместе.
У меня нет времени. Будет глупо пробовать.
Тем не менее у меня не получается полностью отговорить себя от этого дела, потому что холст будто сам меня зовет.
Как же все-таки легко огонь может вдохнуть жизнь во что угодно; в его мягком оранжевом свечении мастерская играет совершенно новыми красками. Я знаю, что это не самое лучшее освещение для рисования, но ничего, сойдет и так.
Распахнув ближайшее окно, я вздрагиваю, когда холодный порыв ветра врывается внутрь, поднимая в воздух лежащие рядом бумаги, а затем вдруг стихает. С заходом солнца лес снаружи потемнел, и на мгновение, клянусь, мне даже кажется, что тени, отбрасываемые деревьями, ожили и зажили своей собственной жизнью.
Покачав головой, я прогоняю эту глупую мысль и возвращаюсь, чтобы подготовить палитру. К счастью, отец уже приготовил и сохранил большую часть нужных мне цветов в аккуратных, тщательно подписанных мешочках, сделанных из животных органов. Хотя, как я понимаю, сам факт того, что они лежат здесь нетронутыми, означает, что у него не было возможности прийти сюда и воспользоваться ими.
Проткнув несколько мешочков костяной булавкой, я выдавливаю на палитру те цвета масляных красок, которые мне нужны. Позже
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
