Книга Чекистские были - Лев Петрович Василевский

Аналитический склад ума и умение делать выводы из фактов, даже на первый взгляд совсем незначительных, давно были замечены за Осиповым. Он долго стоял над кучей кирпича, о чем-то думая, затем направился к фундаменту второго сгоревшего бака и медленно обошел его. Не найдя там ничего заслуживавшего внимания, вернулся к первому. Опять задержался около. Куча кирпича его заинтриговала.

— Как ты думаешь, для чего сложены эти кирпичи?

Я промолчал, не зная, что сказать. Осипов приказал мне разыскать заместителя директора завода, ведавшего снабжением и строительными работами.

До предела уставший и перепачканный сажей, заместитель директора сидел в своем кабинете и пил чай. Я пригласил его к сгоревшим бакам, где нас ожидал Осипов.

— Для какой цели свалены кирпичи? Когда? Что собираетесь строить? — неторопливо произнес Осипов. Видя, что замдиректора медлит с ответом, повторил: — Что собирались здесь строить?

— Здесь? Ничего, Мы сооружаем пристройку к заводоуправлению на другой части территории, далеко отсюда. Туда в последние дни и привозили кирпич… Почему куча оказалась сваленной здесь, не могу объяснить. Тут одна повозка…

— Надо бы все узнать!

— Переговорю с прорабом, рабочими и охраной, тогда скажу.

— Нет. Разговоры с ними мы берем на себя. Прошу вас к одиннадцати часам со всеми этими людьми быть у нас в управлении. — Повернувшись ко мне, Костя добавил: — Пойдем умываться и завтракать.

Заместитель директора ушел в заводоуправление.

Отбросив в сторону железный прут, Костя вытер руки носовым платком и опять молча зашагал, направляясь к выходу с завода. Я последовал за ним, предвкушая горячий душ и плотный завтрак. Нам предстояла напряженная работа на протяжении многих дней, пока не обнаружим диверсантов. А вот где и как их искать, я себе не представлял. Ладно, буду наблюдать за всем, что станет делать мой начальник Костя Осипов.

После завтрака, придя в управление, мы узнали, что из Тбилиси, а также из Москвы от нашего председателя требуют определенных данных о причинах пожара. Диверсия на одном из немногих предприятий, которое производило продукцию на экспорт, — событие не рядовое. Иностранная валюта, столь необходимая для осуществления планов промышленного строительства в первой пятилетке, поступала в зависимости от количества и качества продаваемой за границу продукции наших предприятий. Враг знал, где совершить диверсию. Может быть, пожар не дело рук диверсантов? Мы нервничали, не имея фактов для объяснения возникновения бедствия.

И вот в кабинете Осипова появился заместитель директора нефтеналивного завода с прорабом, бригадиром каменщиков и стрелком охраны. Прораб показал нам наряды на кирпич, привезенный на пятнадцати подводах в субботу, а бригадир каменщиков пояснил: кирпич с этих подвод им принят и сложен, ни одна из подвод не разгружалась у баков, а находящийся там кирпич мог быть свален лишь с шестнадцатой подводы, которую он не принимал и не видел. Кто же привез шестнадцатую подводу?

Мы приступили к допросу стрелка охраны, дежурившего в субботу у ворот завода. Расторопный паренек из недавно демобилизованных красноармейцев толково, ничего не утаивая, рассказал, как в субботу, в первой половине дня, три или четыре подводы сделали по нескольку ездок за кирпичом. Было их пятнадцать или шестнадцать, паренек точно не помнил. В его обязанности не входило считать подводы и количество ездок. Он следил, чтобы с территории завода ничего не вывозилось без специальных пропусков.

Осипов внимательно его выслушал.

— Когда был привезен последний воз с кирпичом? — спросил он.

Припоминая, стрелок сказал, что последний воз «припоздал» и пришел, когда все «пошабашили»…

— Кто все?

— Все рабочие первой смены и каменщики с пристройки.

— В котором часу это было? Вспомните.

— После четырех. Когда прибыла последняя подвода с кирпичом, смеркаться началось…

— Значит, рабочих-строителей уже на заводе не было?

— Это точно. Я был у ворот, когда они уходили.

Костя скосил глаза на меня, как бы шутя спрашивая: правильно ли ведет допрос. И попросил стрелка описать наружность возчика последней подводы. Стрелок пожал плечами.

— Не к чему мне было присматриваться к возчикам, да и все они как бы на одно лицо: с черными усами, в войлочных шапочках, лошадь не то пегая, не то гнедая…

— А вы бы узнали того возчика, если бы встретили на улице?

— Может, узнал бы, а может, нет…

Стрелка охраны отпустили.

— Придется тебе походить с ним по улицам, поискать возчика, — сказал мне Костя, собирая протоколы допроса и направляясь к зампреду докладывать результаты. Он предложил мне пойти вместе с ним.

На докладе Осипов сказал, что кто-то привез воз кирпичей и в нем замаскированный взрывной снаряд с взрывателем, рассчитанным на замедление в несколько часов. Взрыв, по мнению Осипова, а с ним и пожар произошли поздно ночью. Заряд имел направленное действие — он пробил толстый железный лист бака и воспламенил хлынувший из пробоины керосин.

Слушая Осипова, я удивлялся его расчетом. Он отдавал предпочтение интуитивным выводам перед логическим расчетом. Поступки и поведение чекиста порой оказываются не такими уж невероятными, если принять во внимание обстановку, в которой ему приходится действовать.

Костя говорил так уверенно, как если бы видел все своими глазами и присутствовал при подготовке этой диверсии. Факт диверсии у него не вызывал никаких сомнений, и начальство полностью согласилось с ним. Оставалось выяснить самое трудное: кто ее организовал и осуществил. Навряд ли диверсанты оставались в городе, а не поспешили скрыться из него еще в период пожара.

С утра до вечера ходили мы по городу со стрелком охраны, который всматривался в лица прохожих. Я ходил вместе с ним, но не верил в возможность опознания и розыска таким путем преступника. Через неделю Осипов сказал, чтобы я прекратил это бесполезное занятие. Мы встречали много людей с черными усами, в войлочных шапочках, всякий раз убеждались в полнейшей непричастности этих людей к диверсии.

Образ возчика кирпича в моем воображении представлялся совсем не таким безобидным, каким он был обрисован стрелком охраны. Неопреодолимая сила приводила меня на нефтеналивной завод, и я каждый раз проделывал путь от ворот к бакам, по которому были привезены кирпичи с адской машиной. Я думал о том, что преступление было тщательно обдумано группой диверсантов, которые предварительно изучили обстановку на заводе, выбрали место для закладки взрывного снаряда, а уж потом послали подводу с кирпичом.

…Прошло два месяца. Наступила батумская зима. Шли дожди, иногда выпадал снег, сразу