— О, нет, — Кирилл демонстративно поднял взгляд к потолку, — начинается. И это говорит, человек, который меняет женщин, чаще чем носки.
— Тех женщин я никогда не приглашу на семейный ужин. Они для другого. А Вероника сейчас здесь с нами. И Артур настаивал, чтобы мы собрались все вместе. Значит у них все серьезно. Так?
— Так, — согласился мой мужчина, пристально глядя на брата.
— Вот я и интересуюсь, а не слишком ли быстро у вас стало «все серьезно». Насколько мне не изменяет память, Вероника у нас три недели всего работает? С двадцать четвертого числа.
— Надо же какая осведомленность в датах, — тон Артура сразу стал на пару градусов ниже.
— Не только в датах. Во всем.
Я непонимающе хлопала глазами, пытаясь понять, о чем идет речь.
— Сестренка, гордись. Тебя проверили всеми возможными способами, — весело пояснил Кирилл, заметив мое замешательство, — У Демида хобби такое, собирать досье на всех.
Мне подурнело. Это что значит? За мной следили? Копались в грязном белье?
К такому повороту я оказалась не готова. Захотелось встать и уйти. Но тут же почувствовала, как под столом Артур ободряюще сжимает мою подрагивающую руку.
— Ну и как? Удовлетворен? Нарыл страшных тайн?
Демид посмотрел на меня, на Артура. Снова на меня, а потом нехотя признался:
— Ничего. Кристально чистая.
— Вот видишь, как мне повезло.
— Предлагаю бахнуть шампанского по этому поводу, — воодушевился Кирилл, — за кристальную чистоту нашей дорогой Вероники.
Дорогой Веронике было тяжело дышать. На какой-то миг проскочила мысль, что зря я сунулась с мир больших мужчин. Нашла бы обычного парня, вышла бы за него замуж, нарожала детей, безо всяких досье и проверок. И было бы мне обычное бабское счастье.
Потом посмотрела на Артура, на его точеный идеальный профиль — и сердце зашлось. Нет. Не надо мне никакого простого парня. Хочу только его. Хочу быть рядом с ним. Всегда. И ради этого даже потерплю тяжелого подозрительного родственника.
— За чистоту, — подняла уверенно бокал, и глядя Демиду в глаза сделала небольшой глоток.
— За нее самую, — он улыбнулся в ответ, но выражение глаз осталось все таким-же холодным.
На душе было неприятно, но я спрятала это ощущение подальше от посторонних глаз. Как ни странно, но я в какой-то мере понимала Демида. Он за свою семью горой, и не желает видеть рядом с братом какую-то проходимку, охочую до чужого добра. Только мне ничего не нужно. Ни золота, ни машин, ни денег. Мне нужен только Артур.
— Раз уж мы заговорили на такую тему, — Кирилл поставил на стол пустой бокал, — то не могу не задать вопрос. И насколько у вас все серьезно? Любовь что ли?
— Она самая, — Артур посмотрел на меня, и я утонула в этом взгляде. Теплом, обволакивающем, пронизанном нежность.
— Жениться что ли собрались?
— Мы не…— заблеяла я, опешив от такого вопроса.
— Да, — твердо сказал Артур.
У меня внутри лопнула натянутая струна. Я уставилась во все глаза на этого невероятного мужчину, ожидая, что он сейчас рассмеется и скажет «шутка». Но он развернулся ко мне и тихо сказал:
— Извини, что оно вот так получилось. Без романтики, свечей, колец и музыки…
— Мы лучше музыки, — встрял Кирилл.
— Заткнись, — не оборачиваясь отвесил Артур младшему брату, и снова обратился ко мне, — ты выйдешь за меня замуж?
У меня перед глазами все поплыло, воздух закончился, все слова испарились из головы. Просто сидела, с открытым ртом и смотрела на него.
— Вероника? — спросил он, когда молчание совсем уж затянулось.
— Моргни да раза, если да, — со смехом подсказал Кир, — а то у него инфаркт сейчас случится.
Я непроизвольно моргнула дважды.
— Вот, видишь. Она согласна!
— Вероника? — тихо, натянутым, как струна голосом повторил Артур. И тут меня прорвало
— Да!!! Я согласна, — с радостным воплем бросилась к нему на шею. И плевать мне хмурые взгляды Демида, и на то, что Кирилл громко засвистел. Весь мой мир за миг сузился до одного светлого пятна, в центре которого был Артур.
Глава 3
Вероника
После того как Артур сделал мне предложение, я порхала словно бабочка, ни на миг не прекращая улыбаться. Сердце каждый раз сжималось, все еще не веря в то, что это произошло. Моя жизнь так стремительно менялась, что я не успевала привыкать к переменам. Вроде только устроилась стажером, и вот я уже невеста.
На радостях даже поделилась этой новостью с матерью.
Она хмуро выслушала мою сбивчатую речь и строго произнесла:
— Надеюсь, не за нищеброда выходишь? Денег на свадьбу не дам. И в квартиру к нам не разрешу никого прописывать.
Мама, как всегда, про деньги. Я не стала ей говорить, что у Артура своя компания, просто сдержанно ответила, что проблем с финансами у него нет.
— Фамилия-то хоть какая будет? — тут же подобрела маменька.
— Барханова.
— Барханы — это красиво. Главное, чтобы после свадьбы они не превратились в зыбучие пески, — глубокомысленно изрекла она.
— Это те, которые с головой засасывают? — усмехнулась я.
— Они самые.
— Уже поздно, мам. Засосало так, что не выплывешь.
Она посмотрела на меня внимательно, немного устало и покачав головой, вздохнула:
— Ты главное, голову не теряй, Вероничка. Всегда начеку. Всегда ушки торчком. И никому никогда до конца не доверяй. Поняла меня?
— Поняла, мам, — смиренно ответила я.
Проблема доверия стояла у матери очень остро. Когда-то она влюбилась не в того парня, выскочила замуж, будучи уверенной что встретила своего единственного. А через год осталась у разбитого корыта: ни мужа, ни денег, но зато ребенок на руках. С тех пор она так замуж больше и не вышла, и считала своим долгом научить меня осторожности.
Я кивала, соглашалась, не желая ее расстраивать, а потом делала по-своему. Впрочем, как и все остальные миллионы взрослых детей, получающих советы от родителей.
Несмотря на то, что мы еще окончательно не определились с датой свадьбы, я уже с головой погрузилась в завораживающий процесс подготовки.
Как и любой девочке мне хотелось самое прекрасное белое платье на свете. Мне не нравились пышные кринолиновые юбки, розы по подолу и прочая мишура. Хотелось чего-то простого, но элегантного, немного кокетливого, чтобы плавно облегало верх, талию, бедра и мягкими складками спадало к полу. В голове я этот образ представляла совершенно четко, а вот в реальности найти похожее оказалось не так-то просто.
