Внеочередное заседание Гринтаунского муниципального комитетапо образованию должно было начаться с минуты на минуту.
Кроме Келвина Си Квотермейна присутствовали еще двое: Блик имисс Флинн, секретарь-референт.
Квотермейн указал на столик с пирогами.
– Что это такое? – удивились двое других.
– Триумфальный завтрак, а может, обед.
– На мой взгляд, это пироги, Квотермейн.
– А что же еще, дурная твоя голова! Пир победителей, вот чтоэто такое. Мисс Флинн?
– Внесите в протокол. Сегодня перед заходом солнца я сделаюнесколько заявлений над оврагом.
– «Слушайте меня, подлые бунтари. Война не окончена: вы несдались, но и не победили. Похоже, все решит случай. Готовьтесь, октябрь будетдолгим. Вы у меня на крючке. Берегитесь».
Квотермейн умолк, закрыл глаза и сжал пальцами виски, будтостарался что-то вспомнить.
– Ага, вот. Незабвенный полковник Фрилей. Нам требуетсяполковник. Когда Фрилей был произведен в полковники?
– Сразу как Линкольна застрелили.
– Так-так. Кто-то из нас должен стать полковником. Им будуя. Полковник Квотермейн. Как на ваш слух?
– Весьма достойно, Кел, весьма достойно.
– А раз так – отставить разговоры и приступить к пирогам.
Глава 15
На веранде у Дуга с Томом ребята расселись в кружок. Вголубой краске потолка отражалась голубизна октябрьского неба.
– Трам-тарарам! – начал Чарли, – прямо не знаю, как сказать,Дуг, но мне жрать охота.
– Чарли! Ты не о том думаешь!
– Я как раз о том думаю, – возразил Чарли. – Земляничныйпирог, а сверху – огроменное белое облако взбитых сливок.
– Том, – потребовал Дуглас, – загляни-ка в блокнот: чтосказано в уставе насчет измены?
– С каких это пор мысли о пироге считаются изменой? – Чарлипоковырял в ухе и с преувеличенным интересом стал разглядывать комочек воска.
– Не мысли, а разговоры.
– Да я с голодухи ноги протяну! – сказал Чарли. – И у другихна уме то же самое – того и гляди, кусаться начнем. Не катит твоя затея, Дуг.
Дуг обвел глазами своих солдат, словно подначивая их занытьвместе с Чарли.
– У моего деда есть книга, где написано, что индусы могутголодать по девяносто дней. Так что успокойся. После первых трех суток уже всенипочем!
– А у нас сколько прошло? Том, глянь-ка на часы. Сколькопрошло?
– М-м-м, один час и десять минут.
– Обалдеть!
– Что значить «обалдеть»? Нечего смотреть на часы! Смотретьнадо в календарь. Любой пост длится семь суток!
Они еще немного посидели в молчании. Потом Чарли спросил:
– Том, а теперь сколько прошло?
– Не говори ему, Том!
Том важно сверился с часами:
– Один час и двенадцать минут!
– Кранты! – Чарли скривился. – У меня брюхо к спинеприлипло. Всю жизнь буду питаться через трубочку. А вообще-то я уже умер.Известите родных и близких. Передайте, что я их любил.
Закатив глаза, он откинулся на дощатый пол.
– Два часа, – в скором времени сообщил Том. – Целых два часаголодаем, Дуг. Не хухры-мухры! Нам бы еще после ужина проблеваться – и, считай,дело сделано.
– Ох, – подал голос Чарли, – чувствую себя как у зубодера,когда он мне укол всадил. Все онемело! У ребят просто кишка тонка, а то бы онитоже тебе сказали, что пухнут с голоду. Точно я говорю, парни? Сейчас бы сырку!Да с крекерами!
Раздался общий стон. Чарли не унимался:
– И жареную курочку!
Все взвыли.
– И ножку индейки!
– Вот видишь. – Том ткнул Дуга в локоть. – Всех до судорогдовел! И где же твой переворот?
– Еще один день!
– А потом?
– Сухой паек.
– Пирог с крыжовником, яблочное пюре, сэндвичи с лучком?
– Завязывай, Чарли.
– Булка с виноградным джемом!
– Заткнись!
– Не дождетесь, сэр! – фыркнул Чарли. – Сорвите с меняшевроны, генерал. Первые десять минут все шло как по маслу. А теперь у меня вживоте бульдог мечется. Пойду-ка я домой, сяду как человек, положу себе полтортас бананами, пару бутербродов с ливерной колбаской. Лучше уж загремлю подфанфары из вашей долбаной армии, но, по крайней мере, останусь жив, а неусохну, как мумия, на каких-то объедках.
– Чарли, – взмолился Дуг, – ты же у нас в штабе – праваярука.
Залившись краской, Дуг вскочил и сжал кулаки. Это былопоражение. Хуже некуда. Разработанный план у него на глазах пошел прахом, ивеликий переворот сорвался.
В это мгновение городские часы начали бить полдень, ипротяжный металлический бой спас положение, потому что Дуг бросился к перилам истал смотреть в сторону главной площади, на этот неприступный железныймонумент, а потом и на зеленый сквер, где по обыкновению старики просиживали зашахматными досками.
У него на лице мелькнула отчаянная догадка.
– Постойте-ка, – пробормотал он и выкрикнул в полный голос:– Шахматные доски! – Одно дело – испытание голодом, и оно пойдет нам на пользу,но теперь я вижу настоящую цель. Вот там, у здания суда, эти гнусные стариканыиграют в шахматы.
