лоб покрыт испариной.
— Черт! — ругается он. — Ты не кончила? — Мое первое намерение — солгать и сказать, что я кончила, поэтому открываю рот, чтобы сказать это, но слова застревают в горле, когда его пальцы ловко работают с моим клитором. Он все еще внутри меня, и эта полнота в сочетании с покалыванием, исходящим от клитора, заставляет меня кончить в мгновение ока.
— Хорошая, — хвалит он, — хорошая девочка.
Я растягиваю губы в улыбке, когда он помогает мне спуститься, полностью отстраняясь от меня. Однако один взгляд вниз заставляет меня запаниковать, поскольку я замечаю немного крови у основания презерватива.
Я тут же встаю на колени, быстро снимаю резинку и беру его длину в рот.
— Вот так, — его рука скользит по моим волосам, убирая их в сторону. — Хорошенько почисти мой член, моя маленькая грязная девочка.
И я делаю это. Потому что именно ей я хотела быть.
Его грязной маленькой девочкой.
Глава третья
Тео
— На ее теле повсюду были синяки, и судебный патологоанатом предположил, что она, скорее всего, была избита до смерти.
Я киваю, рассеянно играя пальцами с карандашом. Этот разбор полетов занимает больше времени, чем я ожидал, учитывая, что я знаю всю представленную информацию.
Мэр лично послал меня курировать это дело в полиции Нью-Йорка, поскольку убийство было совершено высокопоставленным лицом. Даже зная, что поставлено на карту, мой разум просто не может сосредоточиться на том, что говорят.
Все, о чем я могу думать, — это о Пинк.
То, как она пришла за мной. Звуки, которые она издавала, когда я трахал ее маленькую тугую киску. Я почти стону вслух при воспоминании о том, как она сжималась вокруг моего члена, ее пальцы теребили мои волосы, когда я сосал сосок во рту. И я точно знаю, что вернусь за добавкой.
Я немного сдвигаюсь, чувствуя, как кровь приливает к нижней части живота, чем больше я представляю ее.
Я забыл, каково это — быть с женщиной. Черт, я даже не помню, когда в последний раз был с женщиной. Несколько лет назад? Больше? После пары неудачных попыток в подростковом возрасте я больше не беспокоился. Даже те времена были больше похожи на обряд посвящения, поскольку весь опыт был чисто деловым.
Но с Пинк… Никто никогда не привлекал моего внимания так, как Пинк. Да, это тоже может быть мимолетный опыт, но притяжение между нами ощутимо, оно пульсирует в воздухе. Просто находиться с ней в одной комнате заставляет мои чувства покалывать от осознания. Она излучает такую неприкрытую сексуальность, что мне хочется поглотить ее целиком. И я так и делаю…
— Мистер Хастингс находится здесь в качестве представителя мэрии. — Слова ведущего выводят меня из мыслей, и я быстро закрываю глаза, делая глубокий вдох. — Почему бы вам не представиться, мистер Хастингс?
Я встаю, изображая свое лучшее профессиональное выражение лица.
— Спасибо, — говорю я, прежде чем продолжить. — Я — Теодор Гастингс. Окончил университет Квантико несколько лет назад, но уже год не работаю в полевых условиях. — Я предоставляю некоторую справочную информацию о своих полномочиях, прежде чем перейти к рассмотрению важности текущего дела.
— Ромина Ластра, урожденная Агости, не просто жертва убийства. Неофициально ее отец, Рокко Агости, является членом итальянской мафии. Наши источники выявили несколько незаконных предприятий, связанных с именем Агости. Ее мужа тоже считают мафиози, но у нас было не так много сообщений, связывающих Валентино Ластра с какой-либо незаконной деятельностью. — Я делаю глубокий вдох. — Конечно, все это неофициально, но мы здесь говорим о разногласиях между фракциями. И поскольку прямо сейчас наиболее вероятным виновником является ее муж… — Я останавливаюсь, позволяя собравшимся обдумать мои слова, и они, кажется, улавливают их смысл.
— Мы должны быть осторожны в нашем расследованию, — отмечает один мужчина, и я киваю.
— Да. Последнее, чего мы сейчас хотим, — это невольно спровоцировать войну толп. Зная, что поставлено на карту, я хочу, чтобы все сосредоточились на этом расследовании. — Я поворачиваюсь, чтобы обратиться к команде криминалистов. — Я говорю это не для того, чтобы создать какую-либо предвзятость, скорее я хочу, чтобы вы все тщательно изучили доказательства и убедились, что все настолько важно, насколько это возможно.
Я уточняю еще несколько деталей, прежде чем закрыть собрание. Когда все вышли из комнаты, я достаю телефон и вижу несколько пропущенных звонков от Марчелло. Беспокоясь, что это может быть что-то срочное, я сразу же набираю его номер.
Я случайно встретил Марчелло пару лет назад. Раньше мы жили в одном многоквартирном доме, и я часто видел его в спортзале. Он всегда держался особняком, и я заметил, что он пресекал все попытки флирта с противоположным полом.
В этот раз девушка слишком далеко вторглась в его личное пространство и прикоснулась к нему. Я не знаю точно, что произошло в тот момент, но это было похоже на то, как будто кто-то щелкнул выключателем. Марчелло рухнул на пол, его глаза были широко раскрыты и неморгали. Он не реагировал, поэтому я немедленно вызвала скорую помощь и поехала с ним в больницу.
У него была паническая атака.
В тот день я узнал о его отвращении к прикосновениям и о том, что это, похоже, напрямую связано с какой-то травмой. Однако я никогда не допытывался, видя, каким скрытным человеком он был. Но после нашего первого разговора в больнице, когда он поблагодарил меня за мое участие, между нами возникла приятная дружба.
Первый год мы общались в основном как соседи, но постепенно ему стало немного удобнее разговаривать со мной.
— Марчелло? — спрашиваю я, когда он берет трубку. — Что-то случилось? — Учитывая его неразговорчивый и отчужденный характер, он чрезвычайно редко инициирует звонок, не говоря уже о большем.
— Нет, — он делает паузу, — я проезжал мимо станции и хотел узнать, закончили ли ты свою встречу.
— Только что закончил.
— Отлично. Я на стоянке, — говорит он и вешает трубку. Странный.
Собрав все свои материалы, я направляюсь к его машине и сажусь на пассажирское сиденье.
— Очень мило с твоей стороны, что ты
